Особенно,... 
84 
Юный Карл, которому теперь было уже почти два года, сосредоточенно и серьезно смотрел на отца, и старший Карл чувствовал себя неуютно от этого пристального взгляда.
Он поднимал мальчика на руки. Маленький Карл неуверенно улыбался. Он понимал, что его мама гневалась, и не знал, как вести себя с человеком, который вызвал ее гнев. Маленький Карл очень ждал приходов отца, но его веселая мама, которая смеялась, танцевала джигу и пела для него, была самым замечательным человеком на свете, и он не собирался любить даже своего обворожительного отца, если он так огорчает его маму.
— Ты не рад встрече со мной, Карл Боклерк? — спросил Карл Стюарт. — Ты меня не поцелуешь?
Маленький Карл посмотрел на маму.
— Ответь ему, — подсказал Нелл, — что ты так же скуп на поцелуи для него, как он щедр на почести, раздаваемые другим.
— Ах, Нелли, я вынужден быть осторожным, вы же знаете.
— Ваше величество всегда осторожничали с мадам Каслмейн, как я понимаю. На тех, кого вы по доброте душевной считаете своими детьми, хотя так никто больше не считает, сыплются почести. А для тех, которые несомненно являются вашими сыновьями, у вас не находится ничего, кроме доводов о своей бедности.
— Всему свое время, — ответил озадаченный король. — Говорю вам, у этого мальчика будет титул не хуже, чем у других.
— Настолько не хуже, что никто не сможет его назвать просто хорошим, в этом я не сомневаюсь!
— Я вижу, что на этот раз Нелли по-настоящему рассвирепела. Защищаете детеныша, а?
— Да, — ответила Нелли. — И уже не первый год, милорд король.
— Я бы хотел, чтобы вы поняли, что этого я пока еще не могу сделать. Если бы вы были благородного происхождения…
— Как мать принца Задаваки? Карл невольно улыбнулся тому прозвищу, которое она дала Джемми. Он сказал:
— Люси давно умерла. Джемми уже юноша. А этому маленькому Карлу еще расти и расти. Потом, я думаю, у него будет такой же великолепный титул, как у любого из его братьев.
— Что же, его матери остается теперь лишь умереть, — драматически воскликнула Нелл. — Что — в реку мне прыгнуть? Или пронзить себя мечом?
Юный Карл, смутно угадывая настроение матери, поднял горький плач.
— Успокойся, успокойся, — успокаивал король. — Твоя мама не умрет. Это она так играет, сынок.
Но юный Карл никак не мог утешиться. Нелл выхватила его у короля.
— Нет, нет, Карлуша, — говорила она, — это все была игра. Папа прав. Нас может беспокоить лишь одно: величие твоего отца дает тебе право на высокое положение, но шлюха-мать обрекает тебя на унижение.
Тут она рассмеялась и принялась плясать по комнате джигу вместе с ним, пока он не засмеялся, — и король смеялся вместе с ними.
Ему так понравилась эта сцена, что он не смог удержаться и пообещал Нелл, что он подумает, что можно сделать для мальчика. Кроме того, он вспомнил, что ее сестра Роза бедствовала, и ей он обещал пенсию в сто фунтов в год, о которой Нелл для нее просила.
Что касается самой Нелл, то ему было так хорошо с ней даже тогда, когда она ссорилась ради своего сына, что он сделает ее герцогиней; правда же — сделает!
— Герцогиней?.. — повторила Нелл слова короля, и глаза ее засияли. — Это мне будет здорово приятно. Маленьким Карлуше и Джемми, у которых отец король, конечно, следует иметь мать-герцогиню, не меньше.
Король уже пожалел, что был так неосторожен, но Нелл продолжала:
— Я могла бы быть герцогиней Плимутской. Этот титул кто-нибудь в конце концов получит. Почему бы не Нелли? Барбаре повезло не меньше.
— Всему свое время, — смущенно сказал король.
Но Нелл была счастлива. Герцогиня Плимутская — это почетно и для ее мальчиков. А почему бы и нет? На самом деле, почему и нет?!
Нелл не стала герцогиней Плимутской. Она смело попросила соответствующие документы, которые закрепили бы ее право на этот титул, но ей было заявлено, что они не могут быть предоставлены.
Король ей сказал, что он сделал это предположение в шутку; он попросил ее понять положение страны. Она вела войну, которая потребовала больше расходов, чем предполагалось; голландцы были полны решимости отстоять свою страну; не достигнув желаемого результата открытием плотин, которое вызвало лишь краткое замешательство у захватчиков, юный, но решительный Вильгельм Оранский, правитель и капитан-генерал, проявлял и дальше свои блистательные способности полководца.
— Кто бы мог ожидать таких способностей от этого моего молодого неповоротливого племянника?! — восклицал Карл. — Никогда не забуду его пребывание при моем дворе. Небольшой бледный паренек, который боялся танцевать, чтобы не запыхаться из-за своих слабых легких. Он был угрюмым, и мне пришлось что-то предпринять, чтобы взбодрить его, вот я и попросил Бекингема усиленно поить его вином, и что, вы думаете, вышло? Он впал в оцепенение? Только не он! Тут-то и проявился его подлинный характер. Прежде чем ему успели помешать, он разбил окна в апартаментах фрейлин — так он к ним рвался.» Дорогой племянник, — сказал я ему, — у нас при дворе принято прежде всего просить позволения у дам. Возможно, на ваш взгляд, нудный английский обычай, но, боюсь, что его тем не менее следует уважать «. Ох! Я мог бы предвидеть скрытые достоинства в молодом человеке, который казался таким чопорным, а после нескольких бокалов проявил себя как развратник. Тогда он был пьян от вина. Ныне он пьян от честолюбия и желания спасти свою родину. Снова мы убеждаемся, что этот мой племянник может проявить себя по-настоящему замечательным молодцом.
84 
