105 
Когда же я потребовала ответа, что все это значит, он спросил, в каком смысле, и окинул взглядом баржу, словно мой вопрос относился к ней.
— Это. Здесь. Я. Я с тобой.
— А разве это должно что-нибудь значить?
— Парень и девушка. По-моему, когда они вдвоем, это всегда что-то значит,
— А-а. — Он поднял на плечо доску и оглянулся по сторонам. — Куда это молоток подевался? — И принялся за работу, и меня заставил.
Пока баржа доделывалась, на ночь мы бросали пару спальников слева от лестницы, в противоположном от животных конце баржи. Крис спал в нижнем белье. Я спала голой. Иногда рано утром я сбрасывала одеяло и поворачивалась на бок, чтобы груди казались полнее. Однажды я поймала его — он меня разглядывал. Я проследила его взгляд, медленно скользивший по моему телу. Он о чем-то задумался. Вот оно, подумала я. Потянулась, выгнув спину, проверенным гибким движением.
— У тебя замечательная мускулатура, Ливи. Ты регулярно делаешь упражнения? Ты бегаешь?
— Черт, — ответила я. И добавила: — Ну да, наверное, я смогу побежать, если придется.
— Как быстро?
— Откуда я знаю?
— А темноты не боишься?
Я провела ладонью по его груди.
— Ну, зависит от того, что нужно в темноте делать.
— Бежать. Прыгать. Карабкаться. Прятаться.
— Что это? В войну играть?
— Вроде того.
Я сунула пальцы за резинку его трусов. Он поймал мою руку.
— Давай посмотрим, — сказал он.
— На что?
— Годна ли ты на что-нибудь, кроме вот этого.
— Ты гомик? В этом все дело? Импотент или что-нибудь такое? Почему ты этого не хочешь?
— Потому что между нами будут другие отношения. — Он скатал свою постель. — Не обязательно так вести себя с мужчинами. Есть и другие способы утвердиться.
— Например?
— Быть самой собой. Чего-то стоить. В том или ином плане.
— Ой, ну хорошо. — Я села, прикрывшись одеялом. — Начинай, — сказала я.
— Что начинать?
—Лекцию, которую тебе не терпится мне прочесть. Только будь осторожен, потому что я ведь не твой зверек и могу уйти в любой момент, когда пожелаю.
— Тогда почему не уходишь?
Я сердито на него посмотрела. Ответить я не могла. У меня была квартирка в Эрлс-Корте. Постоянные клиенты. Ежедневная возможность распространить свой бизнес и на улицу. Пока я имела желание делать все что угодно и пробовать все что угодно, у меня был стабильный источник дохода. Так почему я оставалась?
Тогда я думала: «Потому что хочу показать тебе, что к чему. Прежде чем все кончится, недоносок, ты у меня будешь выть на луну, я тебя так распалю, что ты будешь передо мной на брюхе ползать, только чтобы полизать мне ноги».
А для осуществления этого плана мне, разумеется, нужно было остаться на барже.
Я схватила свою одежду, лежавшую на полу между спальниками. Торопливо оделась, сложила одеяло, пригладила волосы и сказала:
— Хорошо.
— Что?
— Я тебе покажу.
— Что?
— Как быстро я бегаю. Как далеко. И все остальное, что тебе в голову взбредет.
— Будешь лазать?
— Отлично.
— Прятаться?
— Прекрасно.
— Ползать по-пластунски?
— Надеюсь, ты убедишься, что в позе на животе мне нет равных.
Он покраснел. Это был первый и последний раз, когда мне удалось его смутить. Он наподдал деревянную чурку и произнес:
— Ливи.
— Я не собиралась тебя дразнить, — сказала я. Он вздохнул.
— Дело не в том, что ты проститутка. И никакого отношения к этому не имеет.
— Имеет, — возразила я. — Да меня вообще здесь не было бы, не будь я проституткой. — Я поднялась на палубу. Он вышел вслед за мной. Был серый день, дул ветер. По дорожке, идущей вдоль берега, с шуршанием неслись листья. Пока мы стояли там, вода канала подернулась рябью дождя. — Отлично, — сказала я. — Бежать, карабкаться, прятаться, ползти. — И я сорвалась с места, чтобы показать следовавшему за мной Крису, на что я в действительности способна.
Он проверял мои навыки. Теперь мне это очевидно, но в то время я предположила, что он разрабатывает стратегию, как бы не поддаться мне. Понимаете, тогда я не знала, что у него есть какие-то другие интересы. В те первые несколько недель, что мы провели вместе, он работал на барже, встречался с клиентами, которым требовался его опыт для реконструкции их домов, заботился о животных. Вечерами он оставался на барже, в основном читая, хотя и слушал музыку и делал десятки телефонных звонков, которые, как я предположила — по деловому тону Криса и его постоянным обращениям к плану и топографической карте города, — были связаны с его работой по гипсу и дереву. Впервые он ушел вечером примерно через месяц после нашего знакомства. Сказал, что идет на встречу — пояснил, что это ежемесячное мероприятие с четырьмя школьными друзьями, в каком-то смысле так это и было, как я обнаружила позже, — и предупредил, что вернется не поздно. И не обманул. Но потом на той же неделе он ушел вечером во второй раз, а затем и в третий. На четвертый раз он вернулся только в три часа утра, разбудив меня грохотом. Я спросила, где он был. Он ответил только, что перебрал, после чего упал на постель как подкошенный и отключился. Неделю спустя все повторилось. Крис сказал, что встречается с друзьями. Только в этот раз на третью ночь он вообще не пришел домой.
105 
