Особенно,... 
81 
Ваню я нашла быстро, он, как всегда, пасся недалеко от лечебного корпуса, вылавливая клиентов. Был он в своих любимых светлых брюках со стрелочками (наверное, ночами только тем и занимается, что брюки гладит), в кремовой рубашке, в ботинках на голую ногу и с «матюгальником» в руках.
— Лелик, здравствую дорогая! — радостно завопил он, кидаясь обниматься.
— Привет, Ваня.
— Ко мнэ пришла, ай молодэц!
— Ваня, мне нужен Эдик. Скажи, как его найти…
— Зачэм тэбе Эдык, слущай!? — насупился он. — Я развэ хуже?
— Конечно, ты лучше, я тебя обожаю, только мне именно Эдик нужен…
— Зачэм? — продолжал дуться Вано.
— Он же журналист, так?
— Подумаешь, журналист! Я, мэжду прочим, по образованию художник-рэстовратор…
— Да мне объявление надо в газету дать. Хочу, чтоб Эдик мне помог.
Ваня сразу просветлел и успокаивающе проговорил:
— Эдик поможет.
— Скажи, пожалуйста, где находится редакция. И название газеты, чтоб я смогла найти.
— В городэ Сочи.
— Ясно, что в Сочи, ты мне точный адрес назови…
— Нэт, газэта так называется «В городэ Сочи». А адрэса я нэ знаю, но отвэзти могу…
— Ну что ты, Ваня, зачем же так беспокоиться… — протестующее залепетала я, хотя сама только и мечтала о том, чтобы он обо мне позаботился — города-то я не знала.
— Мнэ все равно в Сочи надо, по дэлам, так что довэзу.
— А как же твои клиенты?
— На сэгодня клиентов нэт. — Он состроил недовольную гримасу. — Жадный народ нынче пошел, слущай! За копэйку удавится… Всо счатает, подсчитывает, выгоду ищет! Их отвэзи, привэзи, покажи, расскажи, и всо бы даром… Они думают, нам денег дэвать некуда, а мы, может, еле-еле концы с концами сводим… За бэнзин заплати, ментам заплати, дирэктрисэ отстсэгни… А жить на что?
Я не стала с ним спорить, хотя могла бы, потому что, его жалобы были просто смехотворны. Конечно, Ваня мужик добрый, и нас с Сонькой задарма возит, зато с других три шкуры дерет — видела я, как он шведов окучил. И жить ему есть на что, потому что кроме извоза, которым он занимается всерьез, он еще и садоводством увлекается: у него есть виноградники, плантация помидор, бахча и сад. И все эти фрукты-овощи, по его же словами, он по осени вагонами продает нам, северянам.
Так под заунывные Ванины жалобы мы достигли ворот.
Его свежевымытая «шестерка» была припаркована недалеко, так что не пришлось тащить по жаре на стоянку. Уже хорошо, потому что полуденный зной я переношу с трудом.
Мы быстренько забрались в салон и поехали. Дорога проходила по живописным берегам Черного моря, и можно было бы насладиться красивым видом из окна, но мне было не до этого, я вновь и вновь представляла себе, как часок-другой спустя мы с Эдиком проштудируем газеты за 1996 год и найдем в них ответ на сакраментальный вопрос — кто виноват? В том, что мы его найдем, я не сомневалась. Как же, как же! Раз убийца, что следует из его же писульки, пострадал от Василия Галича именно семь лет назад, а Василий, в свою очередь сломал убийце … э… как уж там «жизнь, не говоря уже о ключице и носе», то напрашивается вывод, что такое зверство должно было быть замечено милицией, а значит, отражено в криминальной хронике…
— Чэго такой грустный? — весело спросил Вано, уже забывший о своих жизненных трудностях.
— Да я все об этом убийстве думаю…
— Нэ думай! У красывых дэвушек от раздумий появляются морщины…
Я пропустила мимо ушей его комплимент, в конце концов, если рефлектировать на каждый комплимент армянина, то начнешь страдать манией величия, которой, если верить Геркулесову, я уже страдаю, причем в острой форме.
— У меня, Ваня, есть супер-крем от морщин, так что не беспокойся. Ты мне лучше скажи: твой брат Валик тебе больше ничего про убийство Кати не рассказывал?
— Какое убийство, слущай? — воскликнул он. — Несчастный случай!
— Значит, по-прежнему несчастный случай, — задумчиво протянула я. — А Галича не нашли?
— Нэт.
— И никаких новых фактов?
— Откуда я знаю, а? Валик розыском пропавших нэ занимается, он убийство расслэдует…
— Но Галич и Катя отдыхали в санатории в один и тот же 1996 год! Разве это не говорит о том, что исчезновение одного и смерть другого как-то связаны…
— Нэт, потому что Галич отдыхал в «Солнэчном» в июле 1996, а Катя в сэнтябре.
— Значит, они раньше не были знакомы? — разочарованно выдохнула я.
— Конэчно, нэ были… Он из Горького, она из Рязани…
81 
