Особенно,... 
85 
— Не думаю, что Ваня знает такие детали…
— Ладно, проехали… Что там с гражданами Эм и Жо?
— Гражданка М пострадала от рук и, прости господи, члена, одного неизвестного… То есть, была избита и изнасилована на пляже санатория.
— Самая перспективная пострадавшая, — подал голос Эдик. — Избита, изнасилована. Не то, что вторая…
— А что вторая?
— Свалилась с горы. Переломалась вся. Чуть не померла.
— Так она, может, не сама свалилась? Может, ее Галич столкнул? Сначала избил, а потом скинул, чтобы она насмерть разбилась…
— Тогда он идиот, потому что эта гора высотой не больше двухэтажного дома. Да и не гора это вовсе, а так… игрушка… Искусственно сооруженный курган из глыб. Чисто декоративная горка, пустячок…
— Ой, я уже что-то про этот курган слышала… Дай бог памяти… — Я напрягла извилины, вспоминая, от кого же я слышала и про гору, и про свалившегося с него человека… Вспомнила! — Нам же Эля когда-то рассказывала об этом случае!
— Какая еще Эля?
— Официантка. Она говорила, что в 1996 году в санатории черт-те что творилось. Сначала, вроде, мужик в номере повесился, потом другого током убило, еще кто-то утонул, а кто-то свалился с горы… Да, да, да! Еще она сказала, что у пострадавшего всю память отшибло…
— Это, конечно, многое бы объяснило, — в раздумье проговорил Эдик, барабаня пальцами по клавиатуре. — Раз память отшибло, значит, не могла вспомнить, что с ней произошло. И личность преступника забыла…
— А потом вспомнила?
— А потом вспомнила, быть может, через семь лет память вернулась. Всякое ведь бывает… — Он с силой хлопнул ладонью по клавиатуре. — Но не нравится мне этот случай. Глупый он какой-то…
— Почему?
— Зачем втаскивать избитую женщину на сомнительную возвышенность, чтобы умертвить, если можно скинуть с тринадцатого этажа?
— Слушай, а с чего все решили, что эта гражданка Н свалилась с горы?
— Нашли под горой, вот и решили.
— Вот именно! А она могла там просто упасть. Шла, шла, избитая, и упала. Или Галич на нее напал именно там, подкараулил, спрятавшись за горой… Я видела, где она стоит, место довольно уединенное, удаленное от основных аллей…
— Ладно, не будем исключать и этого происшествия. Итого, у нас получилось трое пострадавших, которые впоследствии могли стать убийцами. И что дальше?
— Это ты у меня спрашиваешь? — удивилась я.
— А что, кроме нас с тобой, в комнате есть еще кто-то?
— Но ведь это ты у нас журналист! Ты должен знать, к кому обратиться, чтобы получить необходимые сведения. У тебя должны быть выходы на нужных людей, связи и прочее…
— Связи у меня, конечно, есть, только…
— Что «только»?
— Эти «связи» нынче в отпуске. Отдыхают в Арабских Эмиратах… Люди при чинах, серьезные, они бы помогли…
— Они что всем гуртом в отпуск укатили?
— Они муж и жена. Оба работают в МВД. — Он озабочено покрутил свое ухо. — А больше я не знаю, к кому обратиться… Тут ведь в чем дело… Семь лет прошло. И сейчас трудно будет узнать настоящие имена этих гражданок Икс и Игрек. Понимаешь?
— А эти имена можно узнать только в милиции?
— А где ж еще? Журналистам, работающим над колонкой криминальной хроники, таких сведений не дают.
— А в санатории узнать нельзя?
Эдик задумался, нахмурив свой высокий лоб, и через пару томительных минут вынес вердикт:
— В принципе, можно.
— Ну тогда действуй, Маня!
— Я говорю, в принципе. А на деле, наверное, не выйдет…
— Почему?
— Потому что нужно проделать колоссальную работу! А у нас времени нет!
— Разве нет? Давай поедем прямо сейчас и…
— Ты представь, сколько людей надо опросить…
— Зачем? В компьютер залезем и все дела.
— Нет не все! В компьютер залезть, дело последнее, сначала надо отыскать тех, кто помнит те случаи, побеседовать с ними, все выяснить, а уж потом взламывать санаторский «комп». — Он кинул на меня осуждающий взгляд. — Думаешь расследование, это игрушки!? Да это собачья работа! — Он пожевал закусил нижнюю губу. — Тем более, у них на компьютере, наверное, пароль…
— Давай, ты займешься опросом, а я железом. Есть у меня знакомый хакер…
— Я в ваш санаторий больше не пойду, хоть режь! — вскричал он, вскакивая со стула.
— Почему?
— Мне там одна матрешка проходу не дает!
— Валя, что ли? — хихикнула я.
— Не помню я, как ее зовут… — Он с размаху шлепнулся на стул и горячо зашептал. — Она меня преследует! Строит глазки, жеманится, кривляется, это в ее-то возрасте! У меня маме лет столько же, сколько ей! Как ей не стыдно?
85 
