Особенно,... 
82 
Исторгнув из своей груди стон разочарования, я заткнулась, решив больше вопросов не задавать. Вано такое мое поведение порадовало, и он стал оживленно описывать перипетии своей учебы в училище:
— Чуть из нэ поперли меня на втором курсе, а всо из-за «натуры», никак нэ мог ее сдать.
— Рисунок с натуры?
— Да еще с какой! Баб голых сажали на крэсло, а мы должны были их рисовать… — Он зацокал языком. — Какие дэвочки! Картынки!
— И ты не мог их нарисовать?
— Конэшно нэ мог! Как я могу рисовать, когда пэредо мной голая дэвочка! — Он засмеялся. — Эрекция замучила, понимаешь?!
— Не очень, но верю на слово.
— Вай, как я страдал! Смотрю на дэвочку — хочу, смотрю на бумагу — всо равно хочу. Глаза пробовал закрывать — рисовать нэ могу…
— Ну и чем все кончилось?
— Принес педагогу ящик коньяка, всо объяснил, он чэловеком оказался — зачет поставил…
Мы вместе посмеялись над тонкостями южного темперамента, после чего Вано объявил:
— Приехали.
Я выглянула в окно. Оказалось, что редакция ведущей сочинской газеты, коей Эдик нарек свою многотиражку, размещается во дворе обычного девятиэтажного дома.
— Мы точно туда приехали? — засомневалась я.
— Точно, вон посмотри, вывеска над двэрью.
Я присмотрелась к полустертой табличке, прикрепленной к стене дома, на ней не очень умелой рукой было выведено «В городе Сочи».
— Нравится? — осторожно спросил Ваня.
— Дыра дырой, — честно сказала я.
— Как написано, нравится?
— Э… ну… ничего.
— Я писал.
— Правда?
— Я ж художник, — гордо молвил Ваня. — Друзья попросили, я написал… Красиво, да?
Н-да. Похоже что Вано не только натуру сдал за ящик коньяка, но и все остальные предметы. Теперь я знаю, как Артур Беджанян получил свой диплом об окончании института.
А Ваня все не унимался.
— А как тэбе рисунки? — дотошно вопрошал он.
— Какие рисунки?
— Ты что нэ видишь, в левом вэрхнэм углу пальма, в правом фонтан…
Я пригляделась повнимательней и обнаружила в углах вывески, именно там, где Ваня и говорил, изображения пальмы и фонтана, но это оказались не все шедевры: в самом низу таблички я увидела довольно странную птицу, похожую одновременно на попугая и петуха.
— Ну с фонтаном все ясно, — немного растеряно проговорила я. — Сочи славится своими поющими фонтанами, с пальмой тоже понятно… А какаду тут зачем?
— Это павлин, — обижено буркнул Ваня.
— Ой, точно павлин! — мигом согласилась я, чтобы не расстраивать художника. — Я ж его живьем никогда не видела, вот и не признала…
— Давай в дендрарий свожу, увидишь, — предложил незлобливый Вано. — Там их полно… Целых два… Вот я одного и изобразыл…
— Очень красиво, — похвалила я, начиная выкарабкиваться из машины.
— Тэбя ждать? — высунувшись в окно, спросил Вано.
— Не надо, я не знаю, сколько времени тут пробуду… Так что пока!
Он махнул мне рукой и, резко взяв с места, уехал. А я отварила обшарпанную дверь, оказавшуюся даже без кодового замка, и сделала шаг… Я предполагала увидеть просторный холл с ламинированным полом, длинный коридор, по стенам которого развешены модерновые плакаты и абстрактные картины, и кучу дверей, ведущих в многочисленные кабинеты…
Но я, как всегда, перемудрила. Дверь на плохо освещенной грязноватой площадке была одна, зато какая: массивная, железная, выкрашенная в оранжевый цвет, к ней большими ржавыми болтами была прикреплена изящная позолоченная табличка «Редакция». Очень впечатляюще!
Я загрохотала по железной обшивке, ожидая, что мне откроет охранник, но вместо камуфлированного мордоворота на пороге показалась малюсенькая девушка с короткой, почти под ноль, стрижкой и бледным детским личиком.
— Вам чего? — хмуро спросила она.
— Не могли бы вы мне помочь….
— Парикмахерская в следующем подъезде.
— Мне нужна редакция газеты «В городе Сочи», это ведь здесь?
— У нас обед, — так же неприветливо буркнула она. — С часу до двух.
— А Эдик на месте?
— Какой?
— А у вас их много? — удивилась я.
— Трое. Вам какой нужен?
— Я фамилии не знаю, — растерялась я. — Но он такой высокий, симпатичный…
— У нас все симпатичные, — отрезала она.
— Брюнет.
— Все брюнеты.
— Он ведущий журналист.
— У нас все ведущие.
— И все Эдики?
— Все.
— Вы издеваетесь, что ли? — разозлилась я.
82 
