87 
— Брось, — уговаривал Джефф, беря ее под руку. — Считай это приключением. Кроме того, я уверен, что все это часть игры. Ты видела следы? Кто-то недавно здесь был. Значит, и другие знали о глазке. Возможно, это даже был сам Чарлз. Проверил и устроил это представление.
— Думаешь, Алтея сказала ему о нашем приезде? Она ведь говорила, что Чарлз ненавидит ее.
— Я не доверю ни единому слову Алтеи.
Он шагнул к лестнице, держа Касси за руку так крепко, словно боялся потерять ее на этом чердаке.
— Почему ты так не любишь Алтею?
— Вовсе нет, я ее люблю. И люблю бывать в ее обществе. Будь она на сорок — пятьдесят лет помоложе, я после первого же совместного ужина попросил бы ее выйти за меня замуж.
— Ты вольно обращаешься с брачными предложениями, — сухо заметила Касси.
— До сих пор я просил стать моей женой только одну женщину.
— А по-моему, двух: Лиллиан и Скайлар.
Джефф открыл люк и заглянул в бельевой чулан. Свет по-прежнему был включен, а дверь — закрыта. Джефф встал на верхнюю ступеньку лестницы.
— Когда уик-энд закончится, мы обо всем поговорим. Я никогда не был влюблен в Скайлар Бомонт. Она мне вообще не нравится. Говорю же тебе, я вынужден был общаться с ней из-за работы. Была причина… — Он приостановился:
— Касси, детка, есть вещи, которые я никогда не смогу тебе открыть, и ты должна это понимать. Моя работа не позволяет говорить о ней откровенно с кем бы то ни было. Даже близкими людьми. Исключая, конечно же, отца.
— А при чем тут твой отец?
— Скажем так: родись он на несколько лет раньше, стал бы прообразом Джеймса Бонда.
Джефф подождал, пока Касси спустится по лестнице, потом вернул ее на прежнее место и, прижав палец к губам, осторожно выглянул из бельевой.
— Никого, — сообщил он и, взяв Касси за руку, вывел ее в коридор.
Когда они проходили мимо спальни Касси, она остановилась:. — Я пойду. Увидимся позже. В Уильямсберге.
Но Джефф сжал ее руку:
— Нет, ты должна оставаться под моим присмотром. Комната Фолкнера в конце коридора. Осталось несколько шагов.
— А где все? — удивилась Касси.
— Чарлз не позволяет слугам бродить без дела по дому. Он считает себя королем в своем маленьком владении и заставляет вассалов ходить по струнке. А все гости, я полагаю, гуляют в саду. Кроме нас с тобой, если помнишь. Мы занимались любовью в нашей спальне.
— И это означает, что убийца свободно бродил по дому, — заключила Касси.
Они остановились у двери спальни Чарлза. Касси нервно огляделась:
— Помни, киллер где-то поблизости. И твоя жена Рут тоже. Она вошла в вашу спальню и что-то спрятала под полом. Ты уже посмотрел, что там? В конце концов, ночь ты провел со Скайлар в этой комнате.
— Я спал на диване, — уточнил Джефф и попытался повернуть дверную ручку. Однако она не поддавалась.
— Видишь, мы не можем проникнуть в спальню, — заметила Касси. — Здесь заперто.
Джефф поймал ее за руку и потянул к себе.
Касси с удивлением смотрела, как он вынул из кармана маленький матерчатый футляр с какими-то странными предметами.
— Я видела такие по телевизору! Это отмычки! — ахнула она, наблюдая, как Джефф нагибается и сует в замок нечто вроде тонкой изогнутой спицы. — Нет, все это заходит слишком далеко! Думаю, нам следует позвать полицию.
— И что мы им скажем? Что человек, обожающий театральные представления, разыграл собственную смерть, нарисовав себе красную полосу на шее, поскольку знал, что мы придем подсматривать за ним? Мы ничего не сможем сделать, пока не удостоверимся, что он действительно мертв.
— А если он мертв, ты позвонишь в полицию?
— Может быть, — пообещал Джефф и, повернув отмычку, открыл дверь.
Касси не собиралась входить в комнату, однако Джефф втащил ее внутрь и закрыл дверь.
— Оставайся здесь, а я осмотрюсь, — велел он. — И не смей уходить.
Касси решила подождать. Справа от нее стоял большой шкаф, так что она могла видеть лишь стену слева и маленький столик в дальнем конце. Комната снова показалась ей похожей на декорацию. Здесь преобладали темно-красные тона, совсем как на оперной сцене. Стены были обтянуты красным шелком и увешаны портретами в позолоченных рамах. Присмотревшись, Касси обнаружила, что это изображения великих кинозвезд тридцатых — сороковых годов, только портреты были стилизованы под работы XV века. Здесь присутствовали Дуглас Фэрбенкс и Мэри Пикфорд, Кларк Гейбл и Рудольфо Валентине. На столе тоже стояли фото знаменитостей в серебряных рамках, и на каждой имелся пространный автограф с выражениями любви и уважения Чарлзу Фолкнеру.
87 
