Особенно,... 
191 
— А после вашего возвращения из Англии не встречались ли вы с капитаном Люка?
— Встречался, Ваше Величество.
— Люка ничего не говорил о вас моему брату?
— Говорил, Ваше Величество.
— Как же он не представил вас ему?
— Я был удостоен этой чести.
— И мой брат не только не вознаградил вас, но и не стал утверждать вас в вашем звании?
— Я не могу ответить вам, Ваше Величество, как не могу свидетельствовать ни против себя, ни против вашего брата…
— И не надо! Достаточно, — сказал, улыбаясь, король Жозеф, коснувшись плеча графа Льва, — все свои дела вы обсудите с Саличети, которого я назначил военным министром. В этом качестве он сделает для вас все, что вы пожелаете. — Затем, кивнув: — Й если вы в чем-то не будете согласны с ним, направляйте свои жалобы мне.
— Я не привык жаловаться, Ваше Величество, — ответил Рене.
— Кстати, — остановил его король, когда Рене уже направлялся к двери, полагая, что аудиенция закончилась. — Я слышал, что на охоте в Индии вы убивали тигров и пантер, а здесь у нас в лесах Аспрони в таких количествах водятся кабаны! И если вы не полны презрения к столь ничтожному зверю, Саличети вам устроит прогулку, когда бы вы ни пожелали.
Рене поклонился в знак благодарности и направился к двери.
Мане, стоявший за ним, подмигнул ему и сделал знак рукой, давая понять, что собирается присоединиться к нему. На самом деле Мане остался, чтобы узнать о впечатлении, которое произвел на короля его товарищ, и при выходе его веселое лицо говорило о том, что впечатление оказалось превосходным.
Не успела за спиной Мане закрыться дверь, как король Жозеф достал из кармана маленький блокнот и записал в него все то, о чем мог забыть, и внизу карандашом приписал: «Рекомендовать лично — или Ренье, или Вердье — молодого человека, который показался мне образцом отваги и изысканности».
CXI
ИЛЬ БИЗАРРО
Саличети и два его гостя вернулись во дворец Военного министерства.
Саличети заметил, какое впечатление произвел Рене на Жозефа. Мане успокоился после нескольких слов, которые тот ему сказал, улучив момент, когда стоял за спиной короля. Да и в самом деле, достаточно было видеть, как Мане и Рене обменялись рукопожатиями, чтобы понять, что впечатление было прекрасным.
Тем временем герцогиня Лавелло ждала отца и двоих приглашенных в гостиной.
Герцогиня оказалась прелестной особой, еще молодой, и отец ее обожал. Когда годом позже дворец Военного министерства рухнул и герцогиня чудом не оказалась погребена под его развалинами, Саличети едва не умер от волнения — и не из-за того, что могло случиться с ним самим, а из-за того, что угрожало его дочери.
Рене был ей представлен, и герцогиня, сама женщина изысканная и элегантная, вскоре оценила утонченность и светские манеры молодого человека.
Все заняли места за столом.
Саличети давно хотел вместе со своими гостями оказаться у себя дома, чтобы побеседовать в свое удовольствие; из Рене, конечно, много не вытянешь; то ли из скромности, то ли из осторожности молодой человек питал явное отвращение к любым разговорам о себе, но Саличети надеялся у Мане выведать то, о чем молчал его друг.
Шестым за столом был первый секретарь министерства — корсиканец, как и Саличети.
Когда за столом начинается разговор, известно, что это происходит постепенно; для того чтобы он разошелся, нужно время.
— Сударь, — спросил Саличети, — а под каким именем вы хотели бы служить? На вашем месте я выбрал бы имя, данное вам вашим другом Мане: граф Лев — красивое имя, не так ли, дочь моя?
— Особенно если Лев — значит лев, как я полагаю, — заметила герцогиня Лавелло.
— Я не стал бы его брать, сударыня, лишь потому, что Лев означает лев, а взял бы потому, что его дал мне человек, которого я, во-первых, очень люблю и, во-вторых, уважаю; оно нравится Его Превосходительству и вам — еще одна причина, чтобы оставить его себе.
— Теперь, дорогой гость, — начал Саличети, — перейдем к делам в нашем семейном кругу; теперь, подобно тому, как мой друг Фуше объяснял вам, что бывают корабли пиратские и корабли на государственной службе, я вам могу сказать, что бывают регулярные части и охотники на разбойников. В регулярной армии крайне редко случается, когда человек благодаря своим заслугам может перепрыгивать через головы своих товарищей, продвигаясь по службе. Среди охотников на разбойников — все наоборот: эта охота — предприятие куда более опасное, нежели служба в регулярных отрядах, и в одном случае из десяти обязательно можно привлечь к себе внимание. Так, майор Гюго — мы все свои, не правда ли? И я могу вам это сказать, — из-за злопамятства, связанного с одним маленьким случаем, так бы и остался майором, несмотря на весь свой героизм при Кальдиеро. Теперь, когда ему удалось поймать Фра Диаволо, не пройдет и месяца, как ему дадут полковника.
191 
