30 
Всю дорогу до «Сентрисс» инспектор старался держаться рядом со мной, но вынужден был перемещаться то вправо, то влево, потому что по мере приближения к площади количество прохожих возрастало в геометрической прогрессии и начинало походить на штормовое море. Одна из «волн» разбила нашу дружную парочку, но мне повезло гораздо больше, чем полицейскому: отталкиваясь от обрывков мыслей людей, на встречных ко мне курсах спешащих по своим делам, я, устроив нечто похожее на серфинг, добрался до главного вестибюля делового центра первым. А спустя пять минут с трудом удержался от довольной улыбки, наблюдая легкую панику на лице инспектора, вообразившего, что он потерял свидетеля, а следовательно, провалил порученное задание и теперь получит нагоняй. Или, что еще забавнее, если за мной он отправился самовольно, никого не поставив в известность, то мое «исчезновение» повлечет за собой еще более неприятные последствия.
Приветственно поднимаю руку:
— Я здесь, инспектор!
Он облегченно выдыхает, но предательский румянец все же добирается до щек, показывая, что их хозяин был взволнован и немного испуган.
— Вас что-то задержало?
— Да, кое-какие дела, — полицейский хватается за предложенную соломинку спасения. — Спасибо, что дождались.
— Помогать полиции — долг каждого гражданина, — с небольшой долей наигранного пафоса заявляю я, направляясь вслед за своим провожатым и его постепенно приходящими в порядок мыслями.
«Ну да, конечно, помогать! Небось, только и думал, как бы удрать, но не успел…»
Ресторан «Кофейная роща» уподобился салону «Свидание» и вывесил на входной двери табличку «Закрыто», содержание которой входило отчаянно противоречило десятку с лишним людей, расположившихся за столиками или снующих вокруг с целью создания впечатления деловой активности.
Молодцы, парни. Я бы тоже первым делом нашел самое ближайшее к месту преступления питейно-едальное заведение, чтобы обеспечить бесперебойную поставку кофе для следственной бригады. И судя по островкам грязной посуды, бодрящего напитка уже было употреблено немало. Впрочем, ресторан не разорится: спишет расходы по статье «помощь сотрудникам государственной службы при исполнении». А незапланированная реклама ресторана в прессе, как возможного места преступления, принесет немало прибыли уже в ближайшие дни.
— Присаживайтесь, — мне указали на стул рядом с наименее захламленным грязными чашками столиком.
Пока я снимал куртку и устраивался поудобнее, из недр служебного помещения возник официант, скорее всего, тот самый, который обслуживал нас с Евой.
— Вы говорили об этом человеке? — строго спросил инспектор.
Парень обрадованно закивал:
— Да, да, именно о нем. Я могу идти?
— Идите. Если что-то потребуется дополнительно, вам сообщат.
Точно, его первое дело. Тонны важности и напускной уверенности. Со стороны выглядит довольно убедительно, но только не для тех, кто уже имел опыт встреч с полицией. Как правило, азарт новичка быстро сходит на «нет», уступая место скуке повседневной рутины. Неискушенный наблюдатель возразит, что в отделе по расследованию убийств скучать некогда, но если раз за разом видишь одно и тоже: нездоровую психику, искалеченные судьбы или результаты действий, вдохновленных моментом, привыкаешь быстро. А трупы… Трупы похожи друг на друга молчанием и неподвижностью. И причина смерти всегда кроется в прошлом, а не в настоящем бездыханного тела.
— Это предварительная беседа, а не официальная, но в ваших интересах ничего не скрывать от следствия.
Ошибаетесь. В моих интересах не открыть вам больше, чем вы сможете понять. Потому что избыточная информация хороша для аналитиков, а не для рядовых ищеек: слишком успешно сбивает нюх.
— Разумеется, инспектор.
— Итак, начнем, — он щелкнул кнопкой диктофона. — Ваши имя и фамилия?
— Джек Стоун.
— Давно живете в Ройменбурге?
Закономерный вопрос, его мне торопятся задать все, узнающие, как меня зовут.
— С рождения. Уже более тридцати трех лет.
— Вы родились здесь?
— Да, и являюсь полноправным гражданином города.
Инспектор заметно погрустнел. Ну еще бы! Одно дело беседовать с приезжим, находящимся в городе «на птичьих правах», и совсем другое — нарваться на «гражданина».
С момента образования Ройменбург получил статус вольного города, и хотя в просвещенной и уже вовсю вступающей в капиталистическую ипостась существования Европе приветствовалось объединение, а не самоопределение по мелочам, тени позднефеодальных отношений еще сохранялись. Впрочем, уверен, в сводах законов любого европейского государства непременно найдется немало следов старины или незамеченных модернизаторами, или нарочно оставленных на добрую память или в назидание потомкам. Так и мой родной город, находящийся в стороне от основных торговых и финансовых путей и тщательно поддерживающий нейтралитет по любому вопросу, а потому не заинтересовавший никого из властьпредержащих, получил возможность обзавестись всеми доступными и недоступными регалиями. Конечно, «вольница» на ту пору практически не имела смысла для мира за пределами городских стен, но зато внутри них…
30 
