34 
Что такое цветы? Растения. Чувствуете глубину? Нет? И я тоже не сразу почувствовал. Рас-те-ни-я. То, что растёт. А ещё растут звери, рыбы и люди, которые безо всяких сомнений являются живыми существами. Какой вывод можно сделать из этой посылки? Веточки, листочки, цветочки и травинки ничуть не менее живые, чем мы. А значит, умеют запоминать и, что особенно важно, помнить. Благодаря жидкости, текущей внутри них.
Собственно, именно на этом свойстве воды и основана моя наследственная обязанность. Я читаю. Воду. Конечно, в текучем состоянии она не способна сохранить какие-либо сведения более суток, но и этого бывает достаточно. А если заморозить, можно добиться практически «вечного» хранения. Как мне объясняли во время долгого и нудного обучения, вода является одним из самых удивительных веществ в мире. В самом деле, только она может быть жидкой в своём обычном состоянии, твердеть, становясь льдом, и, наконец, невесомо витать меж нами, обращаясь в пар. А поскольку даже самому неумелому магу известно, что проще всего удерживать заклинание в предмете с упорядоченной структурой, то бишь, в кристалле, способность воды становиться таковым упорядоченным не осталась незамеченной. Разумеется, заметить мало: нужно ещё и применить обнаруженное свойство с пользой. Ну, для этого нашлись умельцы, которые... И выродили на свет меня. То есть, таких, как я. Читающих воду.
Хотя, если уж быть совершенно искренним и точным, я скорее читаю испарения, а не саму жидкость, причём довольно легко и просто, потому что у меня имеется подходящий для чтения инструмент. Волосы.
Да-да, именно волосы, которые (только не удивляйтесь!) также имеют весьма и весьма упорядоченную структуру. Почти кристаллическую. И при этом обладают свойством впитывать в себя влагу, при этом темнея и скручиваясь локонами. Не у всех, конечно, но могу поклясться: многие замечали за собой описанные изменения во влажном воздухе. Так вот, впитываясь в волосы, пары воды становятся доступными для изучения. Более того: в зависимости от длины и способа укладки волос (косички всяческие или тьма шпилек) можно без особенного напряжения ума и сил узнавать предельно точное и полное значение сведений, принесённых водой. Если вы умеете это делать. Я — умею. Но положа руку на сердце, признаюсь: лучше бы не умел. Потому что одно дело использовать сию способность на благо государства и населяющего его народа, и совсем другое — в свободное от службы время насильно мешать самому себе читать всех и вся.
Так вот, калитку я нашёл, воспользовавшись своими талантами. Проще говоря, принюхался. Не скажу только, что розы охотно раскрыли передо мной искомую тайну: до того времени я больше практиковался на чтении тех, кто бегает по земле, а не держится за неё корнями. Пришлось всерьёз заняться делом, посвятив изучению цветочных ароматов не менее четверти часа. Хорошо ещё, прохожих в тот день на той улочке было негусто, поскольку стоящий столбом парень с закрытыми глазами непременно вызвал бы у соседей Вигера удивление, очень близкое к тревоге...
В каждом из нас есть вода, и довольно приличное количество: даже не беру в расчёт кровь, которой можно нацедить целое ведро. Я говорю о другой воде. О воде, которая содержится в тканях нашего тела и поступает наружу, например, в виде пота. Да, чаще всего, когда человек потеет, это чувствуется. Всеми, кто находится вокруг. Правда, далеко не каждый будет заметно «благоухать», особенно если воспользуется душистыми притираниями и настоями. Но самое любопытное: вода испаряется с нашей кожи ВСЕГДА. В любой момент времени. А значит, вокруг нас витает целая книга, каждая из страниц которой — мгновения нашей жизни, старательно сохранённые водой. Нужно только уметь её читать. Но пар не может висеть в воздухе вечно, не так ли? Он оседает, впитываясь... Во что придётся. В одежду. В гобелены, развешанные по стенам комнаты. В... В кусты роз, мимо которых мы ходим каждый день. А те (вот ведь мерзавки!) и не думают расставаться со своей памятью. Мне стоило только различить в ароматном дыхании цветов нотки, свойственные Вигу, и искомое было найдено. Кстати, как я потом догадался, это было одним из небольших экзаменов, проведённых по настоянию Калласа, дабы удостовериться в моей годности для несения службы. Конечно, впрямую никто не сознался, но обижаться задним числом было глупо. А на будущее (чтобы больше не тратить силы зря) я попросту запомнил количество шагов от угла до калитки.
34 
