69 
— И что вы почувствовали в тот миг? Только не лгите!
И не собирался. Но понравится ли ему моя правда?
— Страх.
— Да, страх… — Хозяин дома сжал кружку в сухих, словно вяленых ладонях. — Он приходит ко многим. Может быть, ко всем. Но кто-то справляется со своим страхом, а кто-то становится его рабом.
А еще страх богат на выдумку. И добро бы только помогал воображению измыслить страшнейшие последствия того или иного шага, так еще и вмешивается туда, куда ему дорога должна быть заказана. Страх ведь очень умело порождает в человеке желания. Иногда благородные, иногда омерзительные, но обязательно сильные. А что может быть сильнее желания выжить? Только желание умертвить.
— Значит, Катралу построили демоны?
— О нет, если бы! — с искренним сожалением возразил старик. — Строили как раз люди. Но поначалу они слушали тех, кто мудрее, а потом… Потом настал черед сильных.
Неудивительно. Так обычно и бывает. Повсюду. И демоны тут ни при чем. Просто со временем любой человек набирается опыта. Это по молодости можно робеть перед чужими сединами, а когда сам обзаводишься плешью, начинаешь думать иначе. Да и как твой ровесник может вдруг оказаться втрое умнее тебя самого, если жили вы рядом, видели одно и то же, да и кормились чуть ли не за одним столом? Значит, вовсе он не мудрец, а прикидывается. Ловчит. Играет. А вот с силой не поспоришь, особенно когда сам вдруг начинаешь осознавать, что твои руки уже не так тверды, как прежде.
— И кто же оказался сильнее демонов?
— Люди. Они умирали и рождались снова, а демоны… Демоны уходили. Старели, дряхлели и исчезали, возвращаясь туда, откуда появились однажды.
— Так-таки и исчезали? За сегодняшний день один и тот же демон сменил три тела подряд, вовсе никуда не деваясь. Что же мешало тем, основавшим Катралу, остаться в ней… под другой личиной?
Старик приложил кончики пальцев к губам, но не призывая меня понизить голос или вовсе замолчать, а чтобы приглушить собственный смешок:
— Личина, да еще другая… Вот даже вы сразу поняли, что ийани очень трудно извести. Но можно. Ведь если сменного тела не окажется рядом, деться будет некуда.
Приехать на другой конец Дарствия, выстроить собственный город, к тому же населенный благоговеющими перед тобой жителями, и в один прекрасный миг умереть безвозвратно, когда впереди — целая вечность? Звучит глупо. Даже для людей, не говоря уже о демонах.
— Они не позаботились о наследниках?
Старик горестно вздохнул:
— Позаботились, конечно. Но довольно и одной паршивой овцы, чтобы испоганить целое стадо. — Он снова пригубил вино и посмотрел на меня поверх кружки. — Один из ийани оказался недоволен тем путем, который был ему предначертан. И ступил на совсем иную дорогу. А когда прочие демоны поняли, чем им грозит его беспечность, и попытались исправить ошибку… Вот тут-то все и началось! — В глазах старика вспыхнул азарт, приправленный чем-то очень похожим на сожаление. — Он не захотел покориться. Из упрямства, а может, из гордости. Вышел на городскую площадь и предложил любому, кто отважится, примерить на себя могущество демона. Желающие нашлись. Их было много. Так много, что ийани… пошел по рукам, как блудливая девка.
— Хотите сказать…
— В тот день он сменил не один десяток тел. И не одна сотня людей погибла, исполняя желания своих соседей. Они ведь желали разного, но всегда лишь для себя, а не для других. Улицы Катралы покрылись трупами и слезами. Слезами, которые оросили бесплодную прежде почву и породили пламя ненависти.
И все это происходило вдали от мира. Ни одна весточка о случившемся не достигла ушей тех, кто умеет слушать. Никто не узнал о кровавой бойне, оставившей эту южную провинцию на произвол судьбы. Страшной судьбы, если вдуматься.
За демонами началась охота. И выследить их оказалось легче легкого, потому что, живя беспечно и безопасно, они охотно оставляли свое семя в женском чреве… Конечно, не все дети пошли против родителей. Не все. Но многие. И вскоре Катрала лишилась тех, кому была обязана рождением. Лишилась своих первых и единственных богов.
Вот как? Изначально здесь никто не поклонялся двуединому? Занятно. Хотя объяснимо. Зачем преклонять колена перед чем-то невнятным и неосязаемым, когда рядом находится божество вполне живое и готовое предъявить свое могущество в любой миг?
— Откуда же пришла вера?
— Она не могла не прийти. Людям нужно было опереться хоть на что-то, — печально признал старик. — И путаные молитвы заменили нам искренние голоса горячих сердец.
69 
