Особенно,... 
62 
– Да уж. Содержать при себе сотню бездельников – не каждый бюджет вынесет. Вы-то сами куда смотрели? Не видели, куда уходят ваши денежки?
– Лориен говорил графу, – с досадой отвечает пленник. – Но он уже привык так жить.
– Да и вас такое многолюдство устраивало, ведь так?
– Ну, можно и так сказать.
– Как давно вы стали работать с предками графа?
Пленный снова замыкается в себе.
– Я не знаю. Мы приезжали в замок еще десять лет назад.
– Если я захочу уйти из замка, что я получу взамен? Только не надо пугать меня покушениями, отравлениями и прочей ерундой. Отравить меня нельзя, а убить достаточно сложно.
В глазах моего оппонента внезапно пробуждается интерес.
– Я не уполномочен решать такие вопросы.
– Кто уполномочен? И где его найти?
Пленный молчит, и видно, что он лихорадочно обдумывает свои слова.
– Пусть кто-то поедет в город. Около центральной площади есть харчевня. Пусть он закажет там горную рыбу.
– А что – такая существует?
– Когда закажет, тогда и узнает.
Он снова замолкает и поднимает на меня взгляд.
– Ты доволен? Я ответил на все твои вопросы?
– Ну, в общем-то, на все.
– Я хотел бы уйти.
Так. Клиент выложил все, что мог. Спрашивать его дальше? Не факт, что я услышу правдивые ответы. Он может и не врать, просто будет говорить не всю правду. И тогда я рискую попасть впросак с этими сведениями. Поднимаюсь на ноги, в коленках аж закололо. Подхожу к монахам и забираю у них срезанный с шеи пленника мешочек. Возвращаюсь назад и клинком разрезаю веревки на его руках. Бросаю мешочек рядом.
– Ты исполнил свое обещание, я исполняю свое.
Поворачиваюсь и отхожу назад. Присаживаюсь на лавочку рядом с Роном и Лексли и смотрю на пленника. Некоторое время он сидит неподвижно. Потом протягивает руку и поднимает с земли мешочек. Открывает его и вытряхивает на ладонь кольцо. Поворачивается в мою сторону. Несколько секунд сидит неподвижно, потом резко сжимает кулак. Тело его выгибается дугой, и он падает навзничь. Некоторое время еще бьется в судорогах и, наконец, затихает.
– М-да… – говорит брат Рон. – Надеюсь, оно того стоило?
– Да, – киваю я, – искусству ведения разведопроса я мог бы поучить и его учителей.
– Но я не слышал, чтобы ты что-то спрашивал у него впрямую.
– Он тоже. Оттого и был так откровенен.
Потрошение второго пленника, ввиду его абсолютной бесчувственности, отложили на потом. Оставив команду спецов разгадывать загадки странного механизма, топаю назад в башню. Рон, назначив вместо себя заместителя, идет со мной. Кот сворачивает куда-то в сторону, пообещав нас догнать в самое ближайшее время.
По пути наверх я, поразмыслив, тоже отклоняюсь от маршрута, чтобы проведать Мирну. Надо ли говорить о том, что уйти от неё немедленно не получилось? И ведь так всегда… Кажется, я часами готов сидеть с нею рядом, слушать негромкий мелодичный голос и смотреть в её глаза. Просто наваждение какое-то! И как могло так выйти, что никто раньше не рассмотрел эту красоту? Вот и тону я каждый вечер в бездонных озерах её серых глаз…
Забегаю наверх и вижу – все в сборе.
Даже брат Манрике пришел, надо полагать – просто не выдержал. Да и то сказать – монах геройский, я бы столько в этом подземелье не просидел…
Отец Варшани неодобрительно на меня зыркает.
Чегой-то он вдруг?
Не иначе – Рон настучал про мое обещание пленному.
Так оно и оказалось – начиная совещание, хитропоп проехался вскользь по некоторым… э-э-э… лицам, дающим необдуманные и непоследовательные обещания врагу. Ага, это уже в мой огород камешек!
Ну, что ж, святой отец, ловите обратный мяч!
– Как я понимаю, отец Варшани, этот кирпич – в мой адрес?
– Ну, сын мой, если тебе угодно это признать самому…
– Нет, святой отец! Неугодно! И, дабы и впредь все такие непонятки снять, вопрос уже от меня. Кто-нибудь слышал, что я советовал пленному покончить с собой?
Молчание. Рон, в ответ на вопросительный взгляд хитропопа, только пожимает плечами. Мол, о таком не слышал и не видел.
– Никто не слышал? Странно, но почему-то я именно так и думал. Так вот, господа хорошие, хочу сразу внести ясность! Если мы начнем играть по в с е м правилам, которые нам навязывает противная сторона, то только укрепим их ряды! Мы можем быть хитрыми, умными, да и много ещё какими можем стать. Вот только врать в глаза никому не следует! Не в смысле военной хитрости говорю – тут проблема в другом. Я! – стучу себя кулаком в грудь. – Я лично! Д а л с л о в о Серого рыцаря! В том, что отпущу пленного после разговора. Отпущу! Я ему сказал: "Хочешь – живи, нет – можешь умереть так, как, и положено любому из вас". И что я ему при этом п о о б е щ а л?
62 
