Особенно,... 
57 
Йокахайнен смущенно кхекнул.
— Да, хм… вы правы. Она говорит, что я смертоносно красив…
Все так и грохнули от смеха.
— Почему бы нет? — с серьезным видом спросила Асгерд. — По их меркам, мы все небось бледные белоглазые уроды — а ты вполне сойдешь за местного красавца. Ты на них похож, только выше и плечистее, и нос у тебя не такой крючковатый.
— А еще ты знаешь их язык…
— Дело не только в этом, — сказал саами. — Не просто язык — а наречие приморских тунов.
— То есть они тебя принимают за представителя старшего клана? — сообразил Ильмо. — А отсутствие крыльев их не смущает?
— Они не верят, что у меня их нет. Они думают, что я их с какой-то целью спрятал. Все туны очень уважают искусство плести интриги. К тому же они поняли, что я колдун. А они преклоняются перед колдунами. Как я понял, сами они очень слабы и в колдовстве, и в рунах, — саами мрачно усмехнулся. — У них ведь тут нет возможности пользоваться для колдовства человеческой кровью.
— Кстати, об интригах, — сказал Ильмо. — Поспрашивай-ка их, в самом деле. Что они там еще про нас предполагают? Сдается мне, Пухури рассказал нам очень малую часть правды.
— Это что же, мне придется тут любезничать с этими… куропатками?
Аке ухмыльнулся, блеснул глазами.
— Почему бы нет? Я бы тоже полюбезничал. Вон та, в бусах, очень даже ничего.
Разукрашенная девица заметила, что речь идет о ней, приосанилась и метнула на саами еще один жаркий взгляд. Вторая девица тут же прижалась к боку колдуна, просунула руку ему под локоть и вцепилась словно пиявка. Йокахайнен обреченно оглянулся…
Той ночью он так и не вернулся в гнездо. На следующий день его увидели на солнечном пригорке возле ухоженного гнезда ярусом ниже. Нойда полулежал, развалившись на пестром пологе из мышиных шкур. Одна девица расчесывала ему волосы, другая кормила ягодами с ладони, и все трое весело болтали.
— Смотрите, девки-то не передрались! — восхитился Аке. — А сам-то, сам-то — всю дорогу важничал, великого чародея из себя строил! В тихом омуте…
— Что, саами, небось приятно, когда тебе туны угождают? — ехидно спросила Асгерд.
Йокахайнен заметил их, подмигнул, но с места не двинулся.
— Ждите меня у гнезда, — крикнул он. — Есть разговор.
Глава 15
Ярьямейнен
Полуденное солнце с трудом пробилось сквозь плотные снеговые тучи, и его лучи ударили в стрельчатые окна малого круглого зала скального дворца Туонелы. В тот же миг Ильма, все утро простоявшая над гадательной чашей в сердце спирали, выпрямилась и захлопала в ладоши.
— Они прошли горы! — воскликнула она, сияя, словно получила в подарок нечто особенно долгожданное. — Пришел сигнал от внутреннего пограничного стража! Впервые с тех пор, как его поставили! Мама, ты меня слышишь? Я их нашла!
Лоухи, только что закончившая раздавать хозяйственные распоряжения, а потому раздраженная, устало взглянула на дочь:
— От внутреннего стража? Чепуха! Быть не может!
— Я же говорила тебе, что мы недооценили Ильмаринена! И вот, пожалуйста — он уже во Внутренней Похъёле!
— Тут какая-то ошибка, — с сомнением сказала Лоухи. — А как же Карху? Как его пропустил Карху?!
Ильма замешкалась с ответом, внимательно вглядываясь в воду.
— Учитывая, что их стало на одного меньше… ответ напрашивается сам собой.
— Ой, Карху тебе что, варгский разбойник? Он не берет отступного. Он забрал бы их всех…
— Значит, они его перехитрили. Может, оставили мальчишку-раба в виде приманки, а сами как-то проскользнули… мам, разве ты не понимаешь, что это уже неважно? Ильмаринен здесь!
Лоухи нахмурилась.
— Где это — «здесь»?
— В гнездовье клана Сюэтар.
Хозяйка Похъёлы подошла к дочери и довольно долго глядела в воду.
— Видишь? — торжествующе спросила Ильма.
— Вижу, — кивнула Лоухи. — Что ж… прекрасно.
Внезапно она расправила крылья и вспорхнула в воздух. Через миг она опустилась возле одного из ларей и достала оттуда легкую броню, широкий железный обруч и связку острых накладок на маховые перья.
— Иди-ка сюда, — окликнула она удивленную такой стремительностью дочку. — Помоги мне все это нацепить.
— Мама! Ты что, собираешься лично туда отправиться?
— Вот именно.
— Но это же… — Ильма смешалась, не находя слов. — Ты — Хозяйка Похъёлы, и какие-то жалкие нарушители… даже не туны, а люди, рабы… Отправь меня одну — и я принесу тебе их головы!
57 
