Лёгкий, ненавязчивый романчик 
87 
— Когда здороваются, надо отвечать. Где твои манеры, крошка? Растеряла по дороге?
Он был недурен собой, но так откровенно похотлив, что Честити затошнило. У нее ныли каждая косточка и жилка, она ослабела от голода и усталости и теперь не совладала с собой.
— Джентльмены, прошу вас! — взмолилась она со слезами. — Я не та, за кого вы меня принимаете!
Ее безукоризненный английский заставил офицеров переглянуться. Это обнадеживало.
— Я из достойной семьи! Меня выкрали, чтобы продать в публичный дом! Умоляю вас о помощи!
Новый обмен взглядами. Судя по выражению лиц, слова Честити возымели эффект, но не такой, какой нужно. Взгляд тощего прилип к ее груди. Она прикрылась руками.
— Эй, парень! — обратился толстый к провожатому. — Что скажешь, леди это или шлюха?
Парнишка без зазрения совести развлекался дармовым спектаклем. Вопрос заставил его присвистнуть.
— Шутите, капитан? Само собой, это шлюха!
— Правильно. А тебе, красотка, я вот что скажу. Даже если ты не врешь и в самом деле родилась в достойной семье, по всему видно, что древнее ремесло тебе не внове. Признайся, ты уже вволю потерлась между нашим братом? Смотри, вот гинея! Договоримся так: мы попробуем товар, заплатим, а потом вместе отправимся к твоей мамаше.
Он во все горло расхохотался шуточке. Тощий поддержал смех.
— Но я еще не тронута! — солгала Честити в отчаянии. — Верьте мне, это так! Я сбежала от первого же клиента!
— Правда? — оживился тощий. — Старина Пог, нам повезло! Мамаша Келли требует за нетронутую девочку целых десять гиней — по мне, это непомерно дорого. Даю две! Кто первый? Пожалуй, лучше бросить монету.
— Хорошая мысль, Стю.
Толстый притиснул Честити спиной к своему брюху. Она закричала, но добилась лишь того, что рот зажала ладонь, густо пропахшая луком и нюхательным табаком. Пинки по ногам только насмешили «старину Погги». Тем временем тощий подбросил гинею. Золотая монета блеснула в тусклом свете, была подхвачена на одну ладонь и прикрыта другой.
— Орел! — быстро сказал толстый.
— Чтоб ты пропал! — воскликнул тощий, заглянув между ладоней. — Вечно тебе везет! Ну ничего, я получу девчонку как следует смазанной.
— Итак, красотка, займемся делом, — сказал толстый, повернул Честити лицом к себе и распластал по ее губам свой мокрый рот.
Честити укусила его за губу. В ответ он стиснул ее так, что хрустнуло в спине. Она вцепилась ему ногтями в глаза. Девушка получила удар кулаком и упала. Едва опомнившись, Честити вскочила и бросилась наутек. Толстый попытался схватить ее, но тощему пришла в голову та же идея. Они столкнулись и повалились в разные стороны.
Парнишка-провожатый перегнулся пополам от смеха, не забыв, однако, подставить девушке ногу. Она рухнула на мостовую так, что захватило дух. Он поволок ее за юбки назад к офицерам. Девушка рвалась и билась с яростью обреченного и каким-то чудом сумела высвободиться. Однако, едва набрав ход, она угодила к кому-то в объятия. Из последних сил она ударила его локтем в живот.
— Тише, тише! — сказал кто-то со сдавленным смешком. — Смотри, ненароком не пристукни хорошего человека.
— Син… — тупо сказала Честити, опуская руки.
Глаза его округлились от изумления. Больше она не видела ничего, потому что в слепом отчаянии бросилась ему на шею.
* * *
Син был как громом поражен. Возможно ли, чтобы это грязное, оборванное, покрытое синяками создание было дамой его сердца? Он провел несколько долгих часов, обыскивая город в поисках Честити.
— Эй, ты! Становись в очередь, — вернул его к действительности пьяный голос.
— Ничего себе темперамент, верно? — поддержал другой. — Хватит на всех. Понимаешь, друг, я уже бросил монету. За Погом право первенства.
Честити в объятиях Сина задрожала и всхлипнула. Он мог бы с легкостью убить этих двоих, но подобная уличная драма имела бы далеко идущие последствия.
— Право первенства всегда за мной, — улыбнулся он.
— Ну ты и наглец!
— Не буду спорить. Идем, дорогая моя.
Приглушенный визг металла остановил его на полушаге — с таким звуком покидала ножны офицерская шпага. Оттолкнув Честити в сторону, Син повернулся и выхватил свою. Для переговоров времени не было, он едва успел отразить направленный в грудь удар. Сделав несколько пробных выпадов, он понял, что противник сильно уступает ему в мастерстве. К тому же тот был в изрядном подпитии. Можно было без труда нанизать его на шпагу, как гуся на вертел, но что потом?
87 
