— Полагаю, под вашей дверью выстраивались целые очереди.
Он мог поклясться, что слышал, как она фыркнула, и улыбнулся:
— Нет, но по почте мне случалось получать кое-какие интересные предложения.
Мэг демонстративно уставилась на сцену.
— Мне бы хотелось посмотреть представление, милорд.
Поставленный таким образом на место, Сакс тихо рассмеялся и протянул руку назад. Обезьян вложил в нее очищенный апельсин. Сакс съел дольку, чтобы убедиться, что плод сладок и сочен, хотя доверял познаниям Обезьяна в этой области, а следующую поднес к сомкнутым губам Мэг.
Она бросила на него сердитый взгляд, но после некоторых раздумий позволила себя покормить. Весьма, впрочем, неохотно. Она наказывала его, и ему это нравилось. Когда она проглотила первую дольку, он протянул вторую, сказав при этом:
— Если вы хотите владеть мною, Минерва, вам придется меня заслужить.
Прожевав вторую дольку и продолжая смотреть на сцену, Мэг ответила:
— Я ваша жена.
— Вы полагаете, этого достаточно, чтобы вступить в права владения?
Здесь она не удержалась и посмотрела на него.
— А что, придется расталкивать других?
— Мое признание касалось только моего не праведного прошлого. Будущее — впереди.
— Разве леопард может изменить свою окраску? — Мэг взяла у него из руки апельсин, отделила дольку и поднесла к его губам. — Думаю, милорд, мне теперь следует учиться у вас, как вести себя.
Жуя апельсин, Сакс едва сдержался, чтобы не заурчать от удовольствия. Да, да, женитьба на Минерве принесет ему много радости.
— Вы хотите сказать, что собираетесь иметь любовников?
Мэг поднесла к его губам следующую дольку.
— Это зависит от того, чего вы будете заслуживать, милорд, разве я не права?
Он схватил ее за запястье.
— Верность, — тихо, но с вызовом, удивившим его самого, произнес граф. — Мы оба должны хранить верность друг другу, и только друг другу. Навечно!
Не сошел ли он с ума? Должно быть, это лишь примитивный инстинкт, касающийся женщины, предназначенной родить ему законных детей. Однако собственные слова его встревожили, равно как и сила эмоций, их породивших. Эта женщина принадлежала ему — со всеми ее секретами, ее воинственным духом и обворожительным нижним бельем. Ему. Эта мысль подвела его к опасной грани, за которой он угадывал катастрофу.
Мэг, вероятно, почувствовала это. Ее глаза расширились, но страха в них не было. Как дикое животное, она возбудилась от исходящего от него желания.
— Именно в этом я поклялась перед алтарем, Саксонхерст. А к таким клятвам я отношусь серьезно, — сказала она.
Граф кивнул, отпустил ее и взял губами апельсинную дольку, которую она все еще ему протягивала. Раздавшийся в этот момент взрыв аплодисментов оповестил об окончании вступительной интермедии.
Младшие, взволнованные, с горящими глазами, обернулись к ним и возжелали апельсинов и пирожных. Обезьян раздал им требуемое, а взрослым налил вина.
Сакс сделал глоток, чтобы охладить свой пыл. Его неожиданная графиня — женщина глубокой и искренней страсти, или он непорочный монах. За годы общения с женщинами он усвоил, что с виду совершенно обычные из них порой бывают в высшей степени страстными, в то время как страстность многих пламенных на вид оказывается полным обманом, этих последних плотские наслаждения, в сущности, вовсе не интересуют.
Он понял также, что иные партнерши, независимо от того, насколько они искусны, могут быть весьма скучны, во что он не мог поверить, когда был безоглядно свободным в поведении двадцатилетним юношей. Предстоящий долгий совместный путь с таинственной женой — граф в этом не сомневался — отнюдь не будет скучным.
Заметив, что Ричард собирается швырнуть в партер кусочек апельсиновой кожуры, Мэг резко наклонилась вперед. При этом край юбки ее немодного платья слегка приподнялся, обнажив изящную щиколотку и край вышитых панталон. Простая вышивка белыми нитками по белому полю, но узор был чрезвычайно замысловат и восхитительно выполнен. За отсутствием цвета скрывалась страсть, понятная лишь очень проницательному мужчине с развитым сексуальным инстинктом.
На увиденном им прежде корсете были вышиты пышно разросшиеся вьющиеся ветви с алеющими на них цветами.
Пьянящее буйство чувств, готовность уступить, тайная страсть!
Граф откинулся на спинку кресла. Ему очень, очень повезло, и он не сомневался, что через несколько часов погрузится в состояние настоящего супружеского блаженства.