82 
Он кивнул и вышел, лишь поклонившись.
Собравшись с силами, Каро отправилась на поиски Эллен.
— Вы отказали сэру Эйаму? — воскликнула Эллен. — После того как он приехал сюда, чтобы быть рядом с вами?
— Это недостаточная причина для брака, — ответила Каро.
— Да вы с ума сошли, Каро. Вы не можете отрицать, что до того, как мы в тот день отправились в Фроггат-лейн, планировали свадьбу.
— Я поняла, что ее не будет.
— Но почему?! — требовательно спросила Эллен.
— Я не люблю его.
— Ну и ну! И когда вы это решили?
Эллен говорит вполне разумно. Поменяйся они местами, Каро сама задавала бы подобные вопросы. Хвала небу, что Эллен ничего не знает о ее приключениях.
— Все пошло вверх дном, потом поездка сюда, и я начала смотреть на все по-другому.
— Другими словами, вы развращены злом Лондона.
— К настоящему времени я посетила Вестминстерское аббатство, посмотрела выставку пасторальных рисунков и дважды гуляла по парку. Вчера мы ходили на воскресную службу и на собрание, касающееся благотворительной больницы. Мои впечатления от Лондона не совпадают с рассказами леди Фаулер.
— Леди Ротгар, должно быть, из-за беременности изменила свое поведение. Что касается лорда, то я и говорить ничего не стану.
— Эллен, я не потерплю нелюбезного отношения к нашим хозяевам.
— Долг каждого христианина осудить его грех, он прижил ребенка вне брака.
Каро вздохнула:
— По дороге сюда я встречалась с леди Хантерсдаун. Она восхитительная женщина, они с мужем так любят друг друга.
— Она католичка!
— Эллен! — выпрямилась Каро. — Если вы не желаете оставаться под крышей этого дома, я найду вам комнату в респектабельной гостинице…
— Вы отправите меня одну?
— Тогда… ладно, это не имеет значения. Но не оскорбляйте лорда Ротгара или леди Аррадейл, или я лично посажу вас в карету до Шеффилда!
Глава 25
Вернувшись в Лондон, Кристиан сразу отправился в дом Торна и застал там страшный хаос.
Рабочие устанавливали панели из искусственного мрамора и драпировали потолок темной тканью. Кристиан с трудом пробрался в кабинет Торна.
— Что это за преисподняя?
— Не преисподняя, а Олимп, — ответил Торн и, проинструктировав двух рабочих, отпустил их. — В этом году «Пир олимпийцев» устраиваю я, так что все должно соответствовать классике.
Кристиан сел.
— Этот пир на самом деле столь многообещающий, как звучит?
— Нет. — Налив бренди, Торн передал ему стакан.
— Не чай? — удивился Кристиан, отпив желанный глоток. — Ты, должно быть, болен.
— Тренируюсь. — Торн сел. — «Пир олимпийцев» — это ежегодный осенний маскарад для избранных. Все в римских или греческих костюмах, и никаких разоблачений.
— Весьма заманчиво.
— Если не считать того, что в таком узком кругу все друг друга знают и маскировка напрасна. Так что это просто развлечение для тех, от кого долг требует остаться в Лондоне, и возможность пообщаться тем, кто в обычной жизни не разговаривает друг с другом. Условие гласит, что разногласия и враждебность должны быть на время забыты.
— Политика, — поморщился Кристиан. — И никаких весталок и нимф?
— Сколько угодно, но было бы неблагоразумно воспользоваться этим. Особенно когда в твоей жизни женщин предостаточно.
Застонав, Кристиан отхлебнул бренди.
— Какие новости?
— Во-первых, я не нашел леди Грандистон. Если она в Лондоне, то хорошо прячется.
— Никогда не думал, что это возможно. Что с Силкоками?
— Их я обнаружил. Они остановились в Сити у некоего мистера Маттина. Он американский торговец.
— И что ты сделал?
— Установил за ними наблюдение. А чего ты ждал? Что я швырну их в темницу?
— Нет, но… Хорошо, что они под присмотром. Спасибо. Они ничего не делают?
— Я бы так не сказал. Он, очевидно, занимается коммерцией. Они вместе ездили к врачу, доктору Гленмору, и миссис Силкок возвращалась туда, так что, возможно, ты прав, она нездорова.
— Он специалист по душевным болезням?
— Нет. По синдрому атрофии.
Кристиан с досадой пожал плечами.
— У леди есть еще интерес, — сказал Торн. — Она часто посещает собрания леди Фаулер.
— Черт! Это все объясняет.
Губы Торна задергались.
— Хотел бы я свалить все твои проблемы на эту Фаулер, но сомневаюсь, что это разумно. Я там тоже кое-что разведал. Оказывается, миссис Силкок много лет переписывалась с леди Фаулер, и она щедрая благодетельница фонда.
82 
