Лёгкий, ненавязчивый романчик 
81 
Все было ясно. Он, по всей видимости, был последним, кому об этом сообщили. До него эта информация обежала всех, кого она могла заинтересовать, и никто не рискнул выложить приличные деньги за вещь, которую ищут все до единого псковские менты, а скоро, наверное, начнут искать и московские. А он – бизнесмен, капиталист, эксплуататор, выскочка, почти наверняка вчерашний бандит – вот он и есть тот самый, кому заниматься скупкой краденого сам бог велел.
То обстоятельство, что Александр Иванович Телешев был вполне приличным и где-то даже порядочным человеком, вовсе не означает, что за спиной под пиджаком он носил хоть что-то похожее на крылышки. Ничуть не бывало! Говорят, в бизнесе друзей нет; кого там еще не водится, так это ангелов. По пути к своему нынешнему положению Телешев прошел огонь, воду и медные трубы и был готов повторить этот путь в любой момент – не потому, что его так уж тянуло на подвиги или, боже упаси, на самопожертвование (ради денег, что ли?.. еще чего!), а просто потому, что такая готовность необходима российскому бизнесмену для того, чтобы выжить. Это во-первых.
А во-вторых, нельзя сказать, чтобы пренебрежительное отношение к нему господ коллекционеров Александра Ивановича не взбесило. Взбесило, да еще как! Правда, демонстрировать свое бешенство собеседнику он не стал, решив, что еще успеет свести счеты и с ним, и со всеми остальными. Просто осведомился небрежно, как выйти на этого псковского барыгу, обещал подумать и ушел. И даже дверью не хлопнул, что характерно.
Предложение, по правде говоря, было заманчивое, особенно для него – не просто коллекционера, а бизнесмена, человека предприимчивого и рискового. Ну краденый... Пол-России, пол-Москвы, черт ее подери, разъезжает на угнанных в Европе тачках и треплется по краденым мобильным телефонам. И что у них от этого – голова болит? живот пучит? Да ничего подобного! А попадутся – ответ один: ничего не знаю, я – добросовестный покупатель, закон, ребята, на моей стороне. Хотя, конечно, энклапион двенадцатого века – это вам не мобильник и даже не годовалый "мерин". С того момента, как археологи его нашли, он – собственность государства. А государство за свою собственность любому глотку перегрызет, особенно частнику. Как минимум, отнимут цацку.
"Ну и черт с ней, – подумал он тогда. – Ну, и отнимут. Невелика потеря, если разобраться. А может, и обойдется. Где наша не пропадала? Зато потом, когда пыль как-нибудь уляжется, все эти умники, эти так называемые коллекционеры, локти себе будут от зависти кусать: ах, как же это мы такой случай упустили?! Ведь уникальная же вещь, и почти даром!"
Что до всего этого бреда по поводу чаши Святого Грааля, то в него Александр Иванович, естественно, не поверил ни на минуту. Однако, сам будучи записным шутником и мастером розыгрыша, не мог не отдать должное чьей-то удачной выдумке. Он не был знаком с аспирантом Геной Быковым, но мгновенно угадал в человеке, подкинувшем (явно экспромтом, что наиболее ценно) дураку корреспонденту эту идею, родственную душу. Идея сама по себе была хороша, а уж исполнение оказалось таково, что над той нашумевшей статьей Дубова Телешев хохотал буквально до слез.
И вот теперь тот самый энклапион продается. Продается за бесценок, потому что краденый, и все об этом знают. Знают и в нерешительности грызут ногти: и хочется, и колется, и мама не велит. В смысле, не мама, конечно, а милиция, но это уже не существенно. А существенно то, что такая ситуация долго не продержится: либо у кого-то из конкурентов жадность возьмет верх над осторожностью, либо цацка каким-то манером через перекупщиков уйдет за границу, либо, если продать ее окажется трудно, местный барыга окончательно струсит и пустит ее в переплавку, а потом впарит металл какому-нибудь стоматологу или ювелиру.
Александр Иванович позвонил в Псков, а потом сел в машину и смотался туда сам. Пара пустяков, за день обернулся.
И именно в Пскове, уже садясь за руль, чтобы ехать домой, он опять подумал, что та шутка насчет Святого Грааля была, ей-богу, хороша. Она заслуживала развития и продолжения.
Денег у него было не так чтобы очень уж много – прямо скажем, не олигарх, – но их с избытком хватало на любой каприз. Такой, например, как квартира в центре Праги, в двух шагах от Карлова моста, куда он не заглядывал, дай бог памяти, уже года четыре. В Праге ему было скучно – не хватало бурления бестолковой, странной, суетной, а зачастую и небезопасной московской жизни. А его моторная морская яхта уже который год стояла на приколе в сочинском яхт-клубе – он давно собирался ее продать, но как-то все время забывал. И вот теперь, купив энклапион, он решил приобрести заодно и журналиста, который придал бы его покупке настоящий блеск – такой, чтоб все кругом ломали голову, пытаясь понять, что тут правда, а что ложь, а сам Телешев, слушая эти пересуды, чтобы внутренне покатывался со смеху. Мистифицировать всю Москву, не говоря уж о провинции, – чем не развлечение?! Ведь даже среди этих так называемых серьезных коллекционеров обязательно найдется пара-тройка человек, которые поверят в эту чушь – не сразу, конечно, не после первой публикации, но поверят непременно. Потому что человек слаб и склонен верить всему, что ему говорят, а особенно – о чем пишут в газетах. Он может бравировать своим скептицизмом, орать на всех углах, что не верит никому и ничему, но, если упорно, изо в дня день, капать ему на мозги, против собственной воли поверит. Пускай не каждый, но восемь из десяти поверят. Пусть даже пять из десяти или хотя бы двое из сотни. Народу-то в Москве сколько, а? Так, между прочим, во все времена работала и продолжает работать по сей день любая пропаганда, будь то реклама нижнего белья, уроки закона божьего в начальной школе, бредовые речи коммунистов или поиски якобы зарытого в песках Ирака ядерного оружия. Внушить людям можно любую ересь, надо только заниматься этим регулярно и с умным видом...
81 
