96 
– Одному в любом случае оторваться легче.
– Сделаем вид, что я твоя заложница. Может, побоятся сразу стрелять.
– На, надень по крайней мере, – Забродов стянул бронежилет.
– Я в нем как чучело.
– Успокойся, тебя больше не снимают. И женихи тебя сейчас не видят.
– Откуда ты…
Забродов хотел воспользоваться моментом и исчезнуть, пока она будет поправлять на себе жилет. Но Вероника среагировала – не так как реагируют обученные, натренированные бойцы.
Еще быстрее – женской, ни с чем другим не сравнимой интуицией.
Обхватила Иллариона за пояс, уткнулась лицом в живот с поперечными складками мышц.
– Тебя убьют…
Он мог, конечно, уйти. Но хорошо знал женское упрямство. Если уж женщина вбила себе в голову спасти мужчину – неважно от наркотиков или водки, от одиночества или от пули – она не отступится.
«Ну, свалю я от нее. А если потом начнет метаться по лесу? В дыму ведь задохнется или под пулю угодит!»
– Сейчас привяжу тебя к дереву, будешь знать.
«Привязал бы, взял бы грех на душу ради ее безопасности. Но где привязать, к чему? Стволы прогорают внутри, они уже непрочные. Любой может обрушиться, сделать ее калекой. И опять же этот дым, выедающий глаза, – чем дальше, тем его больше, в лучшем случае к утру разойдется чуть-чуть».
– Не привяжешь, я кусаться начну. Даже если ударишь, ничего это не изменит.
«Так уж прямо не изменит, – мысленно усмехнулся Забродов Вероникиной наивности. – Что она подразумевает под словом „ударить“? Пощечину?»
– Ладно, пошли.
Уцепилась обеими руками за его широкое запястье. Чумазая, перепачканная с головы до ног, но глаза блестят из-под челки счастьем. Русскую женщину хлебом не корми, только позволь самоотверженно кого-нибудь спасать.
– Пригнись, прячь голову. Ты мне в десять раз усложняешь задачу.
«Бесполезно. Она будет кивать и держаться еще крепче. Нашла себе смысл жизни на ближайшее время!»
Сквозь дымную пелену пламя выглядело не таким ярким, будто полыхало за экраном из матового стекла. Остров горел неравномерно, кусками.
По мере осторожного продвижения двух беглецов треск и жар то усиливались, то отступали.
Несколько раз в тумане мелькали фигуры спецназовцев, переговаривающихся по малогабаритным рациям. Забродов толкал Веронику вниз на землю и сам падал рядом. Теперь их без вариантов примут за преступника с заложницей, в этом она не ошиблась.
В очередной раз упав животом, Вероника вдруг тихо ойкнула и сдвинулась в сторону. Оказалось, мох и хвойные иглы здесь еще продолжали тлеть.
На тоненькой майке расползлись, прогорели дыры, в одной из них просвечивала чистая, белая, в отличие от всего остального грудь.
– Обожглась? – шепотом спросил Забродов.
– Нет, только вот майка моя от Версаче… – у нее нашлись силы пошутить.
Задрала низ майки, открыла живот, чтобы прикрыть сосок. Забродов хотел сказать, что не смотрит, нет ему дела до оголенной груди. Потом подумал, что обидит ее равнодушием, – пусть уж проявит стеснительность.
– Я сейчас в воду, а ты стой на берегу. Если кто вдруг вздумает стрелять вдогонку…
– Не морочь мне голову. Так легко ты от меня не отделаешься.
Пришлось Забродову смириться. С десятком врагов легче совладать, чем с одной упрямой женщиной.
– Поплывем под водой. Твое дело набрать побольше воздуха и уцепиться сюда, за пояс. Если я притормозил, значит можно аккуратно приподнять над поверхностью голову. Только не всю, иначе снесут. Всплывай лицом кверху, чтобы разом побольше вдохнуть.
* * *
После горячего, обжигающего воздуха чистые речные струи показались благословением. Оба скользили почти без усилия. Будто в рай попали и сделались невесомыми, заодно очистились от копоти и грязи.
Время от времени Илларион оглядывался. Вероника пока терпела с надутыми щеками и неестественно широко раскрытыми глазами. Все ее ухищрения с майкой пошли насмарку, в одной из прорех снова виднелась грудь. Волосы развевались, сделавшись чуть длинней.
Речная вода словно фосфоресцировала, здесь можно было во всех подробностях различить испуганно виляющих в сторону рыб – одиночных или сбитых в стайки.
Вот булькнули два больших, круглых пузыря, отделившись от Вероникиных губ. Выражение широко раскрытых глаз стало слегка испуганным. Забродов знаком показал развернуться лицом вверх и приподнять подбородок над поверхностью.
Вероника все сделала так, как от нее требовалось. Мысленно он ее похвалил.
96 
