89 
– Мне срочно надо вернуться в Питер, – хрипло сказал Громов, когда за Екатериной Семеновой закрылась дверь.
Теперь ему казалось, что на него все смотрят с жалостью. И коллеги, и начальник милиции вокзала, и эксперты. Даже понятые. Его все жалеют, потому что он провалил операцию. И он уцепился за соломинку:
– Я немедленно еду обратно.
– А мы? – переглянувшись, спросили эксперты. – Дайте нам хотя бы сутки отдохнуть! А лучше двое!
– Да, да, отдыхайте, – машинально ответил Громов. – В Питер я лечу один. Надо позвонить, заказать билет на самолет...
– Валерий Сергеевич, может, поездом? – подал дельный совет один из коллег. – Вы же на вокзале находитесь. До аэропорта добираться никак не меньше часа, потом еще с час ждать вылета, ехать в город из Пулкова – тоже время надо. Да вдруг еще погода нелетная. Я сейчас узнаю, когда ближайший поезд.
– Мне надо быстрее, – хрипло сказал он.
– Выспаться вам нужно. Я возьму СВ и постараюсь, чтобы к вам никого не подселили.
... Громов лежал на нижней полке, бессмысленно глядя в темное окно, и думал: «Как же так?» В купе он был один, и думать никто не мешал. Вся информация была у него, все перемещения Голицына и Семеновой зафиксированы, все разговоры записаны, кроме тех двух дней и ночей, что они провели вне зоны доступа. Но теперь он знал и название отеля, где они скрывались. Знал, что ночи они проводили в одном номере, в постели. Знал, что ели на завтрак и что пили. Знал, что при них не было багажа. Это-то и убивало. Они занимались любовью. Не бизнесом, а именно любовью.
Заехав днем на квартиру Голицына, они целовались всерьез. Такую страсть играть невозможно. Сидящие на прослушке мужики сами тряслись и ерзали на стульях. Любовь была той третьей силой, которая вмешалась в хитроумно спланированную комбинацию и спутала все карты. В том числе и его любовь к Виолетте, которая тоже не вписывалась ни в какие планы.
«Надо бы опустить шторы», – подумал он, но с места не тронулся. За окном стояла глубокая ночь, свет в купе погашен, и мелькавшие за окном фонари мешали спать. Нужно было всего-навсего опустить шторы. Но он почему-то этого не делал. Сон все равно не шел, и Валя бессмысленно глядел в ночь, на фонари, на яркие огни в окнах железнодорожных станций, на небо, которое было чуть светлее, чем темнота прохладного купе. Работал кондиционер, и Громов опять подумал: «Надо бы выключить кондиционер». Он замерз и очень устал, но не сделал ни того, ни другого. Не опустил шторы и не выключил кондиционер. Почему? Он и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Ему казалось, что он медленно сходит с ума.
Он ехал допрашивать Каретникову. Допрашивать с пристрастием. Это была последняя зацепка. Связующее звено между Голицыным и Семеновой. Их золотой фонд. Он ехал, чтобы изъять их золото. И все-таки добыть себе победу.
Перов. «Приезд станового на следствие»
На следующий день, едва Георгий Викторович Голицын изволили проснуться, последовал звонок маме.
– Гера, я в городе, – словно извиняясь, сказала она.
– А почему не позвонила?
– Ты же работаешь.
– Я бы заказал тебе такси.
– Я не маленькая. Доехала. Общественный транспорт замечательно работает, автобусы ходят регулярно, электрички тоже.
– Зачем ты приехала?
– Мне надо было встретиться с Ефросиньей Ниловной. Твоей коллегой.
– С Ефросиньей Ниловной? – удивился он. – Ты что, принимаешь живое участие в судьбе ее кошек?
– Не стоит смеяться, – тихо сказала мама. – Фросе нужна помощь, вот я и приехала.
– Скажи мне, в чем ее проблема, и я попробую помочь. У меня возможностей всяко больше, чем у тебя.
– Вот здесь ты ошибаешься, – ему показалось, что мама улыбнулась.
– Ну а в музей ты зачем ходила? Я считал, что ты избегаешь бывать на бывшей работе.
– Работа не бывает бывшей, запомни, – вздохнула она.
– Так зачем?
– Фрося попросила.
– О, Господи! Что там у нее стряслось?
– В музее проверка, – голос у мамы стал напряженным.
– А ты переживаешь? Слушай, я сейчас приеду.
– Хорошо, – сдалась она. – Если у тебя есть время...
– Конечно, есть! Для тебя – всегда!
– Тогда отвези меня на дачу.
– С удовольствием!
Настроение у него было приподнятое после того, как он узнал результаты проверки в музее, и Катя вчера позвонила. Ка-тя-вче-ра-поз-во-ни-ла. Звучит, как начало романса, черт возьми! Оказалось, она дала ему правильный номер телефона! Свой! Настоящий! А он уж было испугался, что Катя исчезла навсегда! Уснул он абсолютно счастливым и проснулся в прекрасном настроении.
89 
