Последние отзывы

  102  

— Так, — сказала Татьяна, — ясно. Арина — великая сплетница, но служба информации у нее работает, как часы, так что она, похоже, сильно облегчила мою задачу.

— Я именно так и понял. Ты ведь хотела поговорить о нем, правда?

— Правда. Он написал статью… Я только теперь поняла, что тогда, в августе, те люди, которые на нас напали, пытались предотвратить выход этой статьи в свет. Там написаны страшные вещи, и я боюсь, что он в опасности.

— А почитать можно? — спросил Илларион.

Татьяна сходила в комнату и вернулась, держа в руках газету, сложенную так, что Иллариону сразу бросился в глаза набранный крупным шрифтом заголовок статьи.

— «Власть уркаганская», — вслух прочел он. — Судя по названию, материальчик очень горячий.

Татьяна молча положила перед ним газету, и он погрузился в чтение.

* * *

Закончив, Илларион отодвинул газету в сторону и закурил очередную сигарету.

— А он не мог все это сочинить? — спросил он, сосредоточенно дымя. Ну, пусть не все, но хотя бы часть? Вот здесь, — он твердо постучал пальцем по газетной странице, — он обвиняет неких влиятельных лиц в протаскивании в Думу этого уголовника — как его? Вареного? — и даже в причастности к террористическим актам на территории Москвы. Уж очень хлестко и как-то чересчур актуально.

Татьяна молча покачала головой.

— Вряд ли, — сказала она. — Тогда, в августе, он пытался передать мне собранный материал. Мы всегда так писали: он добывал информацию, а я занималась ее подачей… в общем, обычное разделение труда: мужчина притаскивает мамонта, а женщина превращает эту тушу в элегантные набедренные повязки и питательные отбивные. Потом, его, наверное, сильно напугали…

— Да, я заметил это еще тогда, — сказал Илларион. — Нет, не надо сверкать на меня глазами, я же никого не осуждаю. Страх смерти — это естественный предохранитель, встроенный в нас матерью-природой. Так о чем ты хотела со мной поговорить?

— Мне кажется, ему угрожает опасность, — предположила Татьяна.

— Я думаю, это кажется всем, кто читал его статью, — спокойно ответил Забродов. — Если хотя бы половина из того, что он здесь написал, соответствует действительности, то судиться с ним никто не станет. В статье полно туманных намеков — он что, намерен написать продолжение?

— Не знаю! — почти выкрикнула Татьяна. — Я ничего не знаю, потому что не могу до него дозвониться!

— Ну, это еще ни о чем не говорит, — сказал Илларион, заметно хмурясь. — Умный человек на его месте не подходил бы к телефону, а очень умный не приблизился бы к собственной квартире на пушечный выстрел.

Я надеюсь, что он окажется очень умным, иначе, боюсь, ему и в самом деле несдобровать.

— Я так и знала, — сказала Татьяна, обреченно опускаясь на другой табурет. Она без спроса залезла в лежавшую на столе пачку, вытащила сигарету и неумело закурила, сморщившись от дыма.

— Ты хочешь, чтобы я его нашел? — спросил Илларион. Когда Татьяна прикуривала, у него в мозгу молнией пронеслось воспоминание, но теперь он уже забыл о нем, сосредоточившись на том, что ему предстояло.

— Я не знаю, чего я хочу, — беспомощно сказала Татьяна. — Мне казалось, что ты… ну, что ты знаешь, как лучше поступить в такой ситуации.

— Лучшее, что можно сделать, это вовсе не попадать в такую переделку, — грустно посоветовал Илларион. — Я сам придумал это правило, но почему-то всю жизнь не могу ему следовать. Собирайся, поедем ко мне.

— Зачем?

— Затем, что, как я понял, где Кареев, там и Тарасова. Это во-первых. А во-вторых, почему бы тебе не погостить у меня пару дней? Честное слово, мне будет приятно.

* * *

Была уже глубокая ночь, когда Илларион наконец отыскал дом, в котором обитал журналист Кареев. Снег пополам с дождем прекратился, небо расчистилось, и на Москву упал мороз, прямо на глазах превративший мокрый асфальт в сплошной каток. Илларион вел машину, радуясь тому, что успел заблаговременно «переобуть» колеса, поставив на них зимнюю резину, и время от времени непроизвольно зевал. Дело, которым он сейчас занимался, не казалось ему таким уж важным, и он вызвался нанести поздний визит Карееву только потому, что видел, как волнуется Татьяна. Забродов очень сомневался, что у кого-то хватит ума, написав такую статью, сидеть дома и «ждать гостей». Мысли о Мухе и подозрения в адрес Игоря Тарасова были отодвинуты на задний план. Илларион поймал себя на том, что сделал это с радостью: было очень приятно хотя бы на время забыть о том, что Игорь может оказаться тем самым мерзавцем, за которым безуспешно охотится полковник Сорокин.

  102