22 
— Говори все! Приказываю!
— Товарищ старший прапорщик во время несения службы нашим взводом выпил, наверное.
— Что ты гонишь, сука?! — завопил Власовчук, и Банда, отпустив сержанта, бросился к нему, скривив лицо в страшной гримасе:
— Заткнись!.. А ты продолжай! — снова повернулся старлей к Мордовину.
— Ну, по дороге ехал этот… Товарищ гвардии старший прапорщик выбежал из ворот, давай останавливать машину…
— А он не остановился на мои требования!.. — снова начал доказывать что-то Власовчук, но осекся, наткнувшись на страшный взгляд Банды.
— Что было дальше?
— Товарищ старший прапорщик схватил гранатомет — и давай пулять из него. С третьего раза положил…
Банда медленно-медленно начал поворачиваться к Власовчуку.
— Мордовии, кто в это время находился на посту на внешнем охранении?
— Рядовой Павлытько, товарищ гвардии старший лейтенант.
— Павлытько, ко мне!
— Я!
— Из машины стреляли? — старлей не сводил глаз с прапорщика, испепеляя его взглядом.
Рядовой буквально на мгновение замялся, но этого хватило, чтобы Банда снова сорвался на крик:
— Стреляли, твою мать, или нет, я спрашиваю?
— Никак нет, товарищ гвардии старший лейтенант!
— Ты рассмотрел, кто ехал в машине?
— Так точно!
— Кто?
— Семья ихняя ехала… Наверное… Там же полная машина была — дети, бабы… Тряпья всякого…
Баран на крыше лежал связанный…
— Чего от них хотел прапорщик?
— Не знаю, товарищ старший лейтенант… Ну он кричал что-то такое типа: я знаю, что ты духанщик… Вот…
— Точнее!
— Я не слышал…
— Не трынди! Отвечай!
— Ну… Водки просил…
Власовчук аж попятился, видя, как медленно и неотвратимо, словно танк, надвигается на него Банда, переполненный жуткой, нечеловеческой яростью.
— Так ты, значит, еще не напился, гад? Тебе мало было? Догнать хотелось? И за это — по детям из гранатомета, значит? Так?
— Сашка, ты чего? Ты — серьезно? — забормотал перепуганный прапор, упершись спиной в стену из мешков. Дальше отступать было некуда, и Власовчук прямо на глазах стал как-то ненатурально съеживаться, тем больше, чем ближе подходил к нему Банда. — Сашка, я же «духа» подстрелил!
Бондарович встал перед ним, несколько секунд пристально, будто прицеливаясь, смотрел прапорщику в глаза и вдруг резко вскинул руки. Власовчук съежился и прикрыл лицо руками, ожидая удара, но Сашка вместо этого схватил его за погоны и сильно рванул, с мясом оторвав.
— Сука! — страшно прошипел старлей, швыряя погоны в лицо перепуганному прапорщику А потом Банда стал пятиться, не спуская глаз с Власовчука. Солдаты расступались, освобождая ему путь, и постепенно образовался живой коридор длиной метров в пять, на одном конце которого стоял Банда, а на другом спиной к стене — Власовчук.
— Именем Правительства Союза Советских Социалистических Республик… — начал Банда тихо-тихо, и сразу же на блокпосту повисла мертвая тишина, как будто в преддверии чего-то ужасного. — За мародерство, за преднамеренное убийство мирных жителей, за грубое нарушение всех правил и принципов советского воина-интернационалиста…
— Сашка, да ты что?! — ужас в глазах прапорщика был поистине животным.
— За то, что этот гад, служивший вместе с нами, опозорил, невинной кровью замарал святое имя советского солдата и гвардейское знамя нашей части… За то, что детей — из гранатомета…
— Сашка… Товарищ гвардии старший лейтенант! Вы что надумали? — голос Власовчука дрогнул и сорвался на противный тонкий визг.
— Александр, успокойся! Перестань! — попробовал было успокоить друга и Востряков, но Банда даже не повернул головы в его сторону.
— За пьянство при выполнении боевого задания во время несения караула на блокпосту… За нарушение всех правил и норм боевого устава, Устава внутренней и караульной службы Вооруженных Сил СССР… За невыполнение приказа командования в боевых условиях…
— Ребята, да что же вы стоите?! Да мы же вместе с вами пули ловили и кровь проливали!.. Он же с ума сошел!.. Ну вы же все знаете меня! — Власовчук уже плакал навзрыд, слезы катились по его загорелому лицу, но солдаты стояли молча, не шевелясь, скованные странным чувством справедливости, высшей человеческой справедливости этого суда.
-..Я приговариваю бывшего гвардии старшего прапорщика нашего разведывательного батальона Власовчука к расстрелу! — Банда сорвал с плеча автомат и передернул затвор. Солдаты в ужасе бросились врассыпную. Живой коридор распался буквально в один миг, оставив Власовчука у стенки из мешков в полном одиночестве.
22 
