Особенно,... 
57 
В квартире у Андрея было много книг, во время его болезни я только и делала, что читала. Глотала их жадно, будто хотела насытиться за все те годы, что жила с чужим мне человеком. Миша был равнодушен и к истории, и к литературе. Темы, которые меня интересовали, были для обсуждения закрыты. Он мог говорить только о бизнесе и о своей фирме. Еще о футболе. Поскольку сказать мне было нечего, я слушала. Да мое мнение его и не интересовало. Моя семейная жизнь с самого начала была похожа на урода. Одна ее половина усохла, а вторая раздулась до неимоверных размеров. Мой супруг солировал, я же была подмостками театра, где все это происходило. Меня попирали ногами и заставляли терпеть. Сколько же всего накопилось в душе! Подумать страшно! Это не я его убила. Он вынудил меня так поступить.
Как выяснилось, Андрею тоже не с кем было поговорить о предмете, который его интересовал. Мужчина-историк, разве не смешно? Ну, какая у него зарплата? Потому у девушек эта профессия популярностью не пользуется, они предпочитают олигархов, банкиров, на худой конец бизнесменов, как мой покойный супруг. Андрей мог бы позабавить слушательницу каким-нибудь историческим анекдотом, но он с презрением относился к сплетням, почерпнутым из сомнительных источников, предпочитая архивные документы. Он относился к предмету всерьез и ненавидел рассказывать о том, кто с кем и когда. Тема, которая всех, собственно, и интересует. Некоторые на ней хорошие деньги делают, и никто не вправе их осуждать. Андрея же интересовали реформы правителей, а не альковные истории из их жизни. Исторические сериалы он терпеть не мог, говоря, что там слишком много ошибок в описании быта и нравов. Мол, в таком-то веке люди не могли так говорить и подобным образом себя вести. Такое ощущение, что в кармане камзола какого-нибудь помещика лежит мобильный телефон, и вот-вот он его оттуда достанет, чтобы позвонить в Зимний дворец, а смазливая горничная с безупречным макияжем и прической, обильно покрытой лаком для волос, улыбаясь, скажет в рекламной паузе:
— Пользуйтесь косметикой фирмы, которая выбрала меня своим лицом!
При этом Андрей никогда такие фильмы не критиковал. Просто переключал телевизор, случайно наткнувшись, но говорил:
— Не исключено, что это кому-то нравится. Надо уважать чужое мнение.
Никогда он не злобствовал с пеной у рта:
— До чего мы дожили! Ну и нравы! Надо все это запретить!
Напротив, называл себя человеком, отставшим от жизни. Мол, таких, как я, мало, ориентироваться на мнение единиц — значит обречь проект на коммерческий неуспех. И это нравилось мне в нем больше всего. Терпимость. Каждый имеет право жить так, как хочет, смотреть то, что хочет, читать то, что нравится. Вот Миша не выносил, когда кто-то имел мнение, отличное от его. Он хотел иметь рядом рабыню, а не партнера. Муж приходил на кухню, где я разогревала ужин и одновременно смотрела сериал, и тут же брался за пульт со словами:
— Как можно смотреть эту чушь?
Он переключался на спортивный канал, полминуты смотрел футбол и тут же уходил, потому что ему рядом со мной было некомфортно. Переключать телевизор при этом он и не думал. Так могло повторяться раза три. Или больше. В зависимости от того, сколько бутербродов ему захочется съесть и сколько бутылочек пива выпить.
— Как можно смотреть эту чушь? — Щелчок -футбол — хлопок дверцы холодильника — уход -бразильцы опять в атаке.
В конце концов я сдавалась. Он приходил, видел на экране обожаемых бразильцев и спрашивал:
— Какой счет?
Это при том, что он тоже смотрел футбол. В соседней комнате. И, разумеется, знал счет. Я тоже знала, что он знает, потому и отвечала, расставляя тарелки:
— Не знаю.
— Смотришь и не знаешь? А что ты вообще знаешь?
В любом случае я была виновата. Смотрела ли я сериал или терпела футбол. Если бы знала счет, он все равно нашел бы повод придраться. Я знала продолжение любого диалога:
— Два — ноль.
— А на какой минуте забили?
— …
Или:
— На двадцать пятой.
— А первый гол на какой?
Возможно продолжение:
— Первый на пятнадцатой.
— Кто тебе сказал? Ты же не с начала смотрела!
— Комментатор.
— Этот м… ничего не понимает в футболе! Как ты можешь его слушать? Вот что значит женщина! Немедленно убери звук!
Поэтому я благоразумно отвечала на вопрос о счете «не знаю». Дабы избежать всех возможных продолжений, любое из которых было не в мою пользу. И бунта на корабле, который однозначно закончился бы фразой: «Не нравится — я тебя не держу!» А причина была лишь в том, что мы друг другу не подходили. Вот он постоянно и придирался.
57 
