60 
— О чем ты думаешь? — настойчиво спросил Андрей.
— Пустяки.
— Это не пустяки. Ты о муже думаешь, да?
— Да. — Я просто не могла ему врать.
— Вы разошлись?
— Нет. Хуже. Он умер.
— Расскажи.
— Не думаю, что я готова.
— Он плохо с тобой обращался?
— Не то, — поморщилась я.
— А что тогда?
Я резко приподнялась на локте и требовательно посмотрела ему в глаза:
— Скажи, если бы ты узнал обо мне что-то ужасное… Что бы ты смог мне простить, а что бы не смог?
— А ты? — осторожно спросил он.
— Во-первых, я первая спросила. А во-вторых… Ты это ты. Орлов Андрей Алексеевич. Твоя жизнь прозрачна, как… Как стекло. За тобой не может быть никаких ужасных грехов. Преступлений. В то время, как я… Я преступница.
Андрей слушал внимательно, глаза у него потемнели.
— Но, может быть, все не так страшно? — тихо спросил он.
— Еще хуже, чем ты можешь себе представить! -сказала я с отчаянием.
— Обязательно говорить об этом в первый же день?
— В первый? Почему в первый?
— Ты только-только стала моей — и тут же хочешь повесить на меня все свои проблемы.
Я его не узнавала. Что такое? Неужели все эти знаки внимания, джентльменское отношение лишь до определенного момента? Добился своего — и знать не хочет о моих проблемах. Вот они, мужчины!
— Я не навязывалась.
— Галя, не обижайся. Есть вещи, которые я не хочу знать.
— Тебя, к примеру, не удивляет, что я не спешу на работу? Что мне никто не звонит? Я не говорю о своих планах на будущее?
— Допустим, немного удивляет.
— Допустим? Немного?
— Успокойся.
— Хорошо. Я вижу, что мы оба еще не готовы.
— Согласен.
Голос у него был странно напряженным. Я опять не понимала. Что происходит? Мы, похоже, подошли к опасной черте. За которой наступает черед откровенных признаний. Ну, его-то тайны не идут с моими ни в какое сравнение! Он, по крайней мере, Андрей Орлов. В то время как я теперь и сама не знаю кто. Надо вернуться в начало.
Я потянулась к его губам.
— Вот это правильно, — сказал он с улыбкой, оторвавшись на миг от моих губ. — Все равно мы сейчас ничего не решим. Ты слышала прогноз погоды? Надо это пережить. Просто пережить. А потом мы что-нибудь придумаем…
А пока мы не придумали ничего лучше, чем заняться любовью. А что собственно, может быть лучше?…
В АДУ
Василий Иванович, тут к вам Чусова Наталья Алексеевна. С повесткой, — доложил дежурный по внутренней связи.
— Да. Жду.
Семенов немного волновался. Какая она, любовь Анатолия Пенкина? Похоже, что зацепило крепко. Не играет. Если он человек-загадка, то какова же она? Сведений о Чусовой немного. Семенов навел справки и выяснил, что Наталья Чусова -владелица салона красоты, зарегистрирована в городе Москве, у дальней родственницы, и по сию пору проживает в квартире, которую снимал Пенкин. Уже противоречие. С чего ей, обеспеченной женщине, ютиться в однушке в старой пятиэтажке? Приехала в Москву из деревни лет пятнадцать назад. Возраст: сорок два года. Старше Пенкина. Ненамного, но…
Все это Семенов вспоминал, пока Наталья Алексеевна блуждала по коридорам прокуратуры. Она не спешила, он же невольно продолжал волноваться. Наконец раздался стук в дверь.
— Войдите! — крикнул Семенов и поправил галстук.
Дверь открылась.
— Здравствуйте, — улыбнулась женщина, стоящая на пороге.
Пока она закрывала за собой дверь и шла к столу, Семенов внимательно ее разглядывал. Первое, что он отметил, — Наталья Алексеевна выглядит значительно моложе своих лет. Больше тридцати пяти он бы ей не дал ни за что. Да и тридцать пять с натяжкой. Но это объяснимо. Она — владелица салона красоты. Лицо фирмы. Первым делом пробует новинки косметологии на себе. Процедуры всякие. Еще Пенкин упоминал об операции. Подтяжку делала? Похоже! Фигура стройная, но не тощая. Семенов так и думал о худых женщинах: тощая. Таковые ему не нравились. В деревне в таких случаях говорили: плохая работница, устанет быстро. На Чусову он смотрел с удовольствием.
— Сесть можно?
— Да, да. Пожалуйста, присаживайтесь.
Она была блондинкой. Пышные волосы заколоты на затылке, из прически выбиваются отдельные пряди. Видимо, так задумано. Глаза карие, носик маленький, аккуратный. Лицо ухоженное, но косметики мало. Губная помада еле заметна, запах духов неуловим. Что-то тонкое, как и само ее лицо с мелкими чертами. В разрезе глаз что-то кошачье. И скулы — чуть косые. Одета неброско, но со вкусом. Брючный костюм, сумочка одного цвета с летними туфельками. Что общего у нее с Пенкиным? Деревенская? Семенов невольно напрягся.
60 
