43 
– Ка-ак? Мы уже приехали?
Полина не знала, как ей далее-то себя вести.
Уж слишком бессовестно относилась к ней Антуанетта. Было б Полине из чего выбирать, она бы прямо сейчас из кареты чуть ли не на ходу выскочила бы. Да куда там: сиди в карете подле своей соузницы.
Золотая клетка, из которой так хотелось улететь Полине, вырваться, в реальности катилась по дороге на четырех колесах.
В этот момент Антуанетта несколько раз выразительно всхрапнула. А потом воцарилась тишина, подруга пробормотала что-то сквозь сон и вздохнула.
Полина изо всех сил зажмурила глаза. Ох, если бы во фляжке оставался хоть глоточек вина! Какое там, пуста фляжка, уж много дней, как пуста. Хочется надеяться, в какой-нибудь деревеньке, где остановятся они на вечер, найдется винцо. Ее нервам необходим сей нектар богов для успокоения. Иначе ее точно колотить начнет.
Без вина даже хуже, чем в обществе вечно дрыхнувшей Антуанетты. Если быть честной, чертовски хуже.
У Антуанетты хотя бы муж для всяких там надобностей имеется. Достойный восхищения, нежный супруг, ежедневно носящий подругу на руках и разделяющий по ночам с ней супружеское ложе. Целующий ее, шутящий с ней, любящий ее.
Когда Полина видела эту парочку вместе, еще острее ощущала она собственное одиночество. Не одиночество, а боль лютую, которую и утишить нечем.
Карету подбросило на ухабе, кучер резко остановил лошадей. Ох, и здорово же у нее от такого толчка все внутри взболтало.
Антуанетта потянулась, зевая, словно спала на перине мягчайшей.
– Ну? Выспалась? – спросила Полина нескрываемо враждебным тоном.
Но Антуанетта все еще пребывала в царстве сновидений и ничего не заметила.
– Я даже ногу отлежала, – промурлыкала она. – О-ля-ля!
О-ля-ля! О-ля-ля! Как же это вечное «о-ля-ля» может действовать на нервы! Большое спасибо за столь продуктивную беседу в дороге! О-ля-ля!
– В последнее время ты кажешься мне чересчур усталой, – заметила Полина вслух.
– Да, я все время такая усталая, – вздохнула Антуанетта. – Но во сне время проходит незаметно, а это хорошо. Тебе тоже следует почаще спать.
Полина вообразила, как выбрасывает Антуанетту из кареты, и никто из эскорта даже не замечает подобной «потери». Антуанетта перековырнется в пыли да в ней и останется, а вместо того, чтобы звать на помощь, закроет глаза и блаженно захрапит.
– Колбаски хочешь? – заботливый голосок Антуанетты вырвал Полину из сладостных мечтаний.
Быстро же она колбаску из корзинки с провизией выкопала! Вон с какой жадностью нарезает. Спать и жевать – и тогда все будет хорошо! О-ля-ля!
– Нет, мерси, – мотнула головой Полина. – Ой, да, бон аппети!
– Посмотри вон в той корзиночке, может, у нас еще остался медок? – спросила Антуанетта с набитым ртом.
Полина недоверчиво глянула на подругу.
– Что ты хочешь? Мед? Мед с колбасой? Так… Скажи мне, ты… ты беременна?
Антуанетта даже жевать перестала.
А Полина похолодела от ужаса.
Обе таращились друг на друга во все глаза.
– Ты беременна? – повторила Полина. – Антуанетта, это правда?
Антуанетта зажмурилась и нехотя кивнула.
– Д-да, у меня будет ребенок.
Полина была слишком изумлена, никаких слов в этот момент не хватало, она лишь метнулась к карете и обняла подругу.
– У тебя будет ребеночек, боже! О, Антуанетта, я ушам своим не верю! Ты станешь мамочкой!
В глазах Антуанетты блеснули слезы. Сначала Полина подумала, что это слезы радости. Да нет, не больно-то радостно выражение Антуанеттиного личика.
– Ну, что, что, мон шери, милая? Ты… ты ведь плачешь! – Полина схватила руки подруги и принялась нежно поглаживать.
– Э-э, да ничего… – отстранилась Антуанетта.
– Какое там ничего! – свела бровки Полина. – Что-то тебя угнетает! Ну, скажи же, скажи, что такое?
– Я… – Антуанетта утерла слезы. – Шарль еще ничего не знает. Он…
– Ты ничего еще не сказала ему? – изумленно перебила ее Полина. – Но…
– Он… – выдохнула Антуанетта. – Он не может держать при себе беременную жену, тем более в России. Я стану для него обузой, как ты не понимаешь?
Полина откинулась на жестковатую спинку сиденья.
– Но, Антуанетта! Он же…
– Полиночка! – всхлипнула Антуанетта, и слезы вновь хлынули у нее из глаз потоком. – Я не хочу рожать моего ребенка на какой-нибудь русской конюшне! Я…
– Антуанетта! – Полина подсела к подруге и крепко сжала ее руку. – У тебя такой замечательный муж, – прошептала она ей на ушко, —да он от радости до небес подпрыгнет…
43 
