49 
Возможно, она в баре, подумал Майк, готовится к приему посетителей. По крайней мере он надеялся на то, что она там. Так что через несколько секунд он уже стучал в дверь бара.
Дверь открыла Мег. Увидев Майка, она смутилась.
— Привет, Майкаэль, — сказала она. — Что привело тебя сюда в это время дня?
От ее смущенной улыбки, преувеличенно спокойного тона и от того, как она избегала прямо смотреть на него, по спине пробежал холодок. Ему еще не сказали, но он уже понял, что Эбби уехала.
— Куда она уехала, Мег?
— Она пришла ко мне несколько дней назад, сказала, что ей необходимо уехать, и ушла.
Майк оцепенел.
— И все?
— И все.
Но почему-то он не верил ей — этой маленькой женщине, стыдливо смотревшей вниз. Зеленые глаза Майка стали необыкновенно серьезными, когда он шагнул к Мег.
— Впусти меня, выпьем по кружечке пива и немного поболтаем, ладно?..
— Давай же, малыш, пойдем погуляем. — Эбби протянула сыну руку.
В последние несколько дней Джейми только и делал, что упрямился. Эбби поняла, что он стал капризным потому, что скучал по бабушке.
— Мы с тобой в одинаковом положении, сынок, — сказала она и наклонилась, чтобы поднять его на руки. — Я скучаю по Майку, но нам с тобой придется научиться довольствоваться друг другом.
Она обняла малыша и потерлась носом об его ушко. Он рассмеялся, и Эбби тоже рассмеялась. Джейми попытался сжаться в комочек, чтобы избежать щекотки.
— Ну иди, играй. — Эбби опустила Джейми, беря за ручку, чтобы вывести на улицу.
День был великолепный. Горную хижину родителей Эбби окружали деревья, укрывавшие ее от ветров, дующих с озера. Кругом раздавалось пение птиц, шорох листьев, лесные зверьки сновали туда и сюда. Луч солнца проник сквозь сень деревьев, и все вокруг стало ярким и веселым. Мало-помалу к Эбби возвращалась радость жизни, и она обретала былую уверенность.
Следующие полчаса она гуляла с сынишкой и вместе с ним заново открывала для себя давно знакомые явления. Пылинки в луче света заворожили Джейми, и он потянулся своими ручонками, чтобы потрогать их. Каково же было его удивление, когда пальчики его утонули в пустоте.
— Ты голоден? — спросила Эбби, беря Джейми на руки.
Кожица его была такой прохладной и так приятно пахла. И вообще Джейми выглядел здоровым и крепким, как огурчик. Щечки его разрумянились.
— Спорим, ты проголодался? — Она поцеловала его в щечку. — Подожди всего несколько минут, и мама приготовит тебе обед!
Прижав сынишку к себе, Эбби отправилась в сторону дома, только сейчас заметив, как далеко они забрели.
К тому времени, как они подошли к дому, Эбби порядком устала, но все же на душе ее было хорошо и спокойно (насколько это было возможно).
— Сейчас я поменяю тебе подгузник, и мы отлично пообедаем, — сказала Эбби сынишке, укладывая его на кровать. — У нас на обед яблочный соус, кабачковая икра бабушкиного приготовления и еще яйцо. Как ты на это смотришь?
Глаза ее излучали любовь к сыну; она пощекотала животик Джейми.
— Нет, нет, нет! — запротестовал он, дергая Эбби за волосы, чтобы она прекратила эту противную щекотку.
Эбби понадобилось несколько секунд, чтобы вытащить его пальчики из своих волос. А потом она отнесла малыша на кухню, посадила на высокий стульчик и начала готовить обед.
Эбби облокотилась о стол, наблюдая, как ест ее сын. Она подумала, что ее мама здорово потрудилась над тем, чтобы научить его пользоваться ложкой. Конечно, пока он не очень аккуратно справляется с этой задачей, но был совершенно независим и никому не позволял помогать себе.
После обеда Эбби положила малыша подремать и принялась за уборку. В этот момент она услышала, как кто-то постучал в дверь. О ее пребывании здесь знали только домашние, а они не стали бы стучать, поэтому она поколебалась, открывать ли ей дверь.
В дверь застучали сильнее, и она поспешила открыть ее, боясь, что шум разбудит Джейми.
— Майк!
Перед ней стоял Майк. Он выглядел на редкость здоровым и откровенно несчастным. Эбби захотелось прижаться к нему, сказать, как счастлива она его видеть, признаться в том, что она очень скучала по нему, но укоризненное выражение его глаз остановило ее.
— Почему, Эбби?
Она не нашла в себе силы на то, чтобы прикинуться удивленной.
— Ничего не получится, Майк, — сказала она, и в ее тихом голосе сквозило сожаление. — Я все очень хорошо обдумала, когда ты уехал на Аляску, и решила, что была права. Самое большее, что я могу для тебя сделать, — это уйти из твоей жизни. Нет, подожди, выслушай меня, — поспешно сказала она, когда Майк собрался прервать ее. — Я люблю тебя, Майк, но, возможно, не так сильно, как ты того заслуживаешь. Ты действительно замечательный человек, и ты достоин того, чтобы тебя любили всем сердцем — страстно, до сумасшествия, безоглядно.
49 
