167 
— Не кричите вы так, Вячеслав Олегович. Отойдем, люди на нас смотрят. — Алексей подтолкнул старшего лейтенанта в сторону боковой комнаты и, когда тот вошел, плотно прикрыл дверь.
— А теперь спокойно и подробно: что говорят все?
— Что этот Иванов сам с балкона свалился.
— Каким образом?
— Ну, это он, оказывается, убил Сергеева Павла Петровича, а потом, когда понял, что есть свидетели и дело труба, спрыгнул с балкона. Самоубийство.
— Так. Что, кто-то видел, как это произошло?
— Ну да. Вчера вечером, когда отдыхающие после ужина остались в холле, Иванов напился как свинья. Потом неожиданно поднялся на балкон и спрыгнул вниз.
— На глазах у изумленной публики?
— Что?
— Кто при этом присутствовал?
— Так, сейчас посмотрю… Вот, у меня все записано: Константин Петрович Манцев, жена покойного Татьяна Иванова, Ольга Николаевна Минаева, Акимцева Наталья Андреевна, Глебов Борис Аркадьевич, Рыженкова Елизавета Валентиновна, Липатов Андрей Леонидович, Марина Сергеевна Лазаревич, Александр Витальевич Иванов…
— Так, почти вся компания. Ясно. Барышева не было?
— Нет, Сергей Сергеевич Барышев с женой ушел раньше, чем все это произошло.
— Очень интересно. А Ирина Сергеевна Серебрякова?
— Ее не было, но она подтверждает, что отношения между Сергеевым и Ивановым были очень напряженные. Они были врагами.
— Вы же утверждали, что с Сергеевым произошел несчастный случай?
— Ошибся. Знаете, как бывает. Несколько человек мне подробно рассказали, что Иванов и Сергеев пошли беседовать на балкон. А после случившегося двоюродный брат Иванова первым выбежал из этой комнаты и видел, как управляющий спустился вниз и нагнулся над телом.
— Да, но ведь Саша Иванов не один был в той комнате.
— Ну да, со своей невестой. Она тоже все подтвердила.
— Что?!
— Эльза Шеина ждет ребенка от Александра Иванова, они собираются пожениться. Эльза Карловна, услышав звук глухого удара, вышла вместе со своим женихом, и она полностью подтверждает его показания.
— Не может быть!
— Как это не может? У меня все записано. Вот. — Семеркин яростно зашуршал какими-то бумажками.
— Бред какой-то!
— Почему это бред? Очень даже не бред. Дело я оформлю, как положено, и закрою. — Вячеслав Олегович довольно облизал мясистые красные губы.
— А почему Иванов никакой записки не оставил?
— Слушайте, а что, так вот все самоубийцы и делают?
— Большинство.
— Ну, значит, он не большинство.
— А как же экспертиза? — А что экспертиза?
— На теле двойной удар на виске и синяк на шее.
— А это уже вы придумали. Коля мне так и сказал: приезжий капитан из МУРа велел написать. Слушайте, чего это вы лезете? У меня тут куча показаний, в которых все так ясно и понятно. Чего тут копать?
— Слушай, Семеркин, да ты сам-то веришь, что можно с такой точностью попасть на угол стола, спрыгнув с этого дурацкого балкона? Ну, в худшем случае будетперелом ноги. И то если здорово постараться. Можно и ушибами отделаться.
— А Сергеев, значит, мог попасть на этот угол?
— Да, случайно попал.
— Ну и Иванов случайно попал. Если можно один раз попасть, почему два нельзя?
— Потому что есть такая штука, как теория вероятности. Ты математику в школе изучал?
— Мало ли кто чего изучал.
— И почему такой странный способ покончить с собой? Петля на шее куда надежнее.
— Кому как нравится. Я тут психологией заниматься не собираюсь. Факты есть факты. Все. Кроме вас, мнение у всех единое. А вы спали.
— Вот это-то меня и пугает. Единственный свидетель, который нисколько не заинтересован в делах фирмы и мог бы дать наиболее объективные показания, оказывается без грамма спиртного в полном отрубе. А если мне в чай снотворное подмешали?
— Докажите. У кого есть снотворное?
— У одной девушки были таблетки, которыми можно слона свалить, но она отбыла с предыдущим мертвым телом.
— Вот именно, отбыла. Вместе с таблетками.
— Постойте, есть еще моя жена! Как я забыл! Саша! Она что говорит?
— Ничего. Спала, ничего не слышала.
— А удар? Такой грохот должен был ее разбудить, а она ничего не слышала. Значит, ничего не было! Ладно, я вам найду еще свидетелей.
— Слушайте, вам копать не надоело? Так все хорошо складывается. Ведь такое про этого Иванова рассказывают! Оставьте вы все как есть. А, капитан?
167 
