66 
— Разве только спьяну.
— А если это человек с больной психикой?
— Больная психика сейчас перерождается в депрессию, а не в агрессию. Проще забиться в свою конуру и обидеться на весь мир, чем попытаться его исправить.
— Не буду с вами спорить. Вас действительно здорово обидели, Борис Аркадьевич, тут уж переубеждать в чем-то бесполезно. А все-таки подумайте на досуге об исправлении мира, хотя бы своего. Не смею больше задерживать.
Глебов поплелся провожать Алексея до двери. Из кухни тут же выглянул любопытный Даник.
«А вот ребенку явно не хватает общения. Запереть его в этой крохотной квартирке и навязать свое исключительное общество — это жестоко. О сыне бы хоть подумал этот разочарованный странник. Компьютер друзей не заменит, — вздохнул Алексей и подмигнул забавному мальчишке. Тот сразу же шмыгнул за кухонную дверь. — Совсем одичал. Да, надо будет обязательно позвонить Ирине Сергеевне насчет Глебова», — подумал Леонидов, когда за ним щелкнул дверной замок.
Взгляд его упал, на соседнюю дверь, обитую дешевым дерматином. Цифра 48 была ровненько выбита декоративными гвоздиками. Леонидов нажал белую пуговку звонка.
Раздалась поддельная соловьиная трель, затем послышались шаги грузного человека. Он возник на пороге, огромный, мясистый, в белой, не очень свежей майке и тренировочных штанах с лампасами, из тех, что продают цыгане в переходах.
— Василий?
— Он самый.
— Я из милиции, по поводу вашего соседа.
— Борьки? Смеетесь, что ли? Милиция — и Борька! — Мужчина заколыхал внушительным животом, изображая подобие смеха. — Чего он там натворил?
— Ничего не натворил. Мне хотелось бы, чтобы вы только подтвердили, что двадцать девятого августа в районе девяти часов отдали Борису Аркадьевичу магнитофон в починку и видели его в это время дома.
— Магнитофон? Какой магнитофон? А, да, заносил. И в девять, точно, как раз «Новости» начались, это точно. Ну, они там дают в Думе, а?
— Вы точно помните, что это было двадцать девятого августа?
— А то! У жены тридцатого день рождения, ну там родственники, друзья должны подойти, все как положено. Я заранее к такому делу готовлюсь. Сунулся, а агрегат не фурычит. Заглянул к Борьке, так он и правда быстро наладил. Голова! А!
— Спасибо, Василий, больше вопросов не имею. Соседа-то уважаете?
— Я ж говорю: голова!
…Леонидов спускался по лестнице. Разговор с Глебовым оптимизма не прибавил, во рту остался какой-то кислый привкус, и хотелось активно подвигаться, чтобы стряхнуть с себя сонное оцепенение, навеянное в напоминавшей стоячее болото квартире.
«Не достал, значит, Глебов взрывчатку. А вот насчет Коваленко — это уже интересно. Темпераментный, значит, мужчина. Морду управляющему бить — это уже способность к активному действию. Надо обязательно проверить этого защитника справедливости. Да, но это завтра, сейчас хорошо бы пожрать чего-нибудь и — спать. Спать, спать и еще раз спать. Только никаких Ляль и макарон», — подумал Леонидов и побежал в булочную.
Глава 7 ЕЩЕ ОДИН ВЕРНЫЙ СЛЕД
«Ох, утро туманное», — вздыхал Леонидов, сидя в четырехсотом автобусе, ехавшем в сторону Зеленограда около девяти часов зарождавшегося дня. Алексей жил как раз в районе «Речного вокзала», вечерами ему не раз приходилось наблюдать огромную очередь на этот автобус, и чего бы он себе никогда не пожелал — так это стать ее участником. Поэтому утренняя поездка его более чем устраивала: народ оттекал в совершенно противоположную сторону и в салоне было достаточно свободно.
Мысли в голове Леонидова шевелились, как клубок не совсем проснувшихся змей, вяло и нецеленаправленно. После подтверждения алиби Елистратова дело зашло в тупик. Людей, которые жаждали смерти удачливого бизнесмена, находилось предостаточно, но все они, как назло, имели именно на тот вечер железное «не мог». Вчера вечером Алексею удалось наконец дозвониться еще по одному из обозначенных в списке телефонов и услышать Ларису Никольскую. Та должна была прийти сегодня в два часа в управление и дать показания. Лилия Мильто, как удалось выяснить у ее недовольной мамаши, дома с недавних пор не проживала, и найти ее нынешнее местонахождение становилось проблематично. Адрес, по которому некогда обреталась Анна Гладышева, тоже оказался неверным. Трубку сняла квартирная хозяйка и тоном «отвяжитесь от меня» заявила, что квартирантка съехала в неизвестном направлении пару месяцев назад и никакого нового адреса, естественно, не оставила. Таким образом, оставалось только надеяться, что некогда весело проводивший с очаровательными девушками время Михаил Коваленко не утратил с ними связь и может помочь в поисках. Поэтому Леонидов мужественно боролся со сном в полупустом автобусе и тешил себя надеждой, что не пропадет его скорбный труд.
66 
