28 
Они не знали, что в детстве я изучал французский. Странно было слышать, как они обсуждают, помочь ли мне освободить Дамона. Я уставился на свои руки: на них все еще оставалась засохшая кровь последней жертвы.
Бакстон брякнул поднос на полированный вишневый стол.
— У тебя не получится втянуть нас в это дело, — проревел он, почти касаясь клыками моей шеи. Он с силой оттолкнул меня к стене, и я ударился затылком о мраморную каминную доску.
Проснулась Сила, и я ударил его в плечо. Но Бакстон был старше и сильнее, он прижал меня к стене, упираясь руками в грудь. Я почувствовал, как по ушибленному затылку потекла кровь.
— Ты себялюбивое неблагодарное чудовище, — с ненавистью прошептал Бакстон. — Я уже видел таких вампиров. Ты воображаешь, что тебе принадлежит весь мир, тебе наплевать на других. Ты портишь нам всем репутацию.
Я изворачивался и дергался, пытаясь вырваться из его захвата, но вдруг руки, сдавливавшие мою грудь, ослабили хватку, и Бакстон с громким стуком грохнулся на пол.
— Бакстон, — поучительным тоном сказала Лекси, смотря на лежащее у ее ног тело, — сколько еще веков нужно, чтобы ты научился обращаться с гостями? Стефан. Думаю, человеческую кровь ты переносишь плохо. Необязательно было так себя вести, — она говорила как рассерженная учительница. — А теперь я выпью свою кровь в тишине. Удачи, мальчики. — Она выскользнула из комнаты с кружкой крови в руках.
Как она могла уйти так спокойно, зная, что моего брата держат в плену и пытают? Я во многом зависел от Лекси, и мне сейчас важнее всего было получить помощь в поиске и спасении Дамона.
Как будто услышав мои мысли, она остановилась в дверях, ведущих на ее половину, и посмотрела на нас обоих.
— Если я скажу… когда я скажу, что нужно спасать Дамона, мы его спасем. Ясно это вам обоим?
— Да, мисс Лекси, — Бакстон с трудом поднялся сначала на колени, а потом на ноги.
Я кивнул, почти не скрывая гнева. Если?
Бакстон похромал вон из комнаты, напоследок еще раз одарив меня сердитым взглядом.
Дом вдруг показался мне слишком маленьким. Стены, пол и потолок давили со всех сторон. Зарычав, я пролетел через холл, выскочил в дверь и побежал обратно на Лейк-роуд.
20
На следующее утро я проснулся от того, что кто-то потряс меня за плечо.
— Отстань! — пробормотал я, но будивший оказался настойчив.
Я открыл глаза и обнаружил, что лежу, свернувшись в клубок, рядом с одной из палаток цирка уродов.
— Ты спал здесь? — спросила Келли, складывая руки на груди. Я сел и протер глаза, вспоминая предыдущий вечер. Я вернулся на площадь, не зная, куда еще идти, и завалился спать.
— Доброе утро, мисс Келли, — я проигнорировал ее вопрос. Встав, я смахнул грязь со штанов. — Чем я могу вам помочь?
Она пожала плечами. На ней было розовое хлопковое платье, подчеркивавшее тонкую талию и оставлявшее открытыми усеянные веснушками руки.
Цвет платья плохо сочетался с ярко-рыжими волосами, и почему-то она напомнила мне шиповник.
— Мы собираемся сделать перерыв на несколько дней. Папа получил столько денег, что хочет сделать следующее представление еще грандиознее. — Келли улыбнулась. — Первое правило шоу-бизнеса: заставь публику хотеть большего.
— Как там Да… вампир? — спросил я, рукой закрывая глаза от солнца. Хотя кольцо защищало меня от смерти, под солнечными лучами я все равно чувствовал себя беззащитным и неуклюжим. Темнота прятала мои клыки, а при свете дня приходилось постоянно контролировать скорость своих движений, не отвечать на вопросы, которые я, по идее, не должен услышать, и не давать воли своему голоду.
Келли убрала выбившуюся прядь пламенных волос за ухо.
— Думаю, с вампиром все в порядке. Папа велел постоянно за ним присматривать. Никто не хочет, чтобы он умер. Пока, по крайней мере.
Пока меня не слишком обрадовало, но это было уже что-то. У меня появилось время.
Она нахмурилась:
— Конечно, вряд ли ему вообще дадут умереть. То, что мы делаем с ним и с животными, отвратительно, — она говорила очень тихо, практически себе под нос.
Я быстро взглянул на нее. Неужели судьба Дамона ей не безразлична?
— Можно мне на него посмотреть? — спросил я, сам удивляясь собственной смелости.
Келли шлепнула меня по руке:
— Нет! Если, конечно, ты не заплатишь, как и все остальные. Впрочем, он все равно не здесь.
28 
