Гостиная пропахла неприятным запахом старого кулинарного жира и марихуаны. Носком ботинка Мерфи отбросил в сторону плюшевого зайчика и выругался, споткнувшись об игрушечный грузовик. Подражая Уорду Кливеру, он пропел:
– Крошка, я уже дома.
Она появилась из единственной в доме спальни, ее лицо слегка опухло от сна. Хотя была уже середина дня, на ней была только легкая ночная сорочка. Она провела языком по сухим, спекшимся губам.
– Что ты здесь делаешь?
– Что значит, что я здесь делаю? Я здесь живу! Она сложила руки на груди.
– Когда тебя выпустили?
– Час назад или около того. У них не было улик, поэтому они не могли держать меня слишком долго.
Его арестовали по незначительному обвинению в хранении наркотиков, сфабрикованному парой фараонов, которым не понравилась его физиономия, и поэтому они решили его немного припугнуть. Да ладно, обошлось. Однако время, проведенное в тюрьме, помешало ему заниматься тем, что он любил. Ему хотелось пива и он был сексуально озабочен.
Мерфи оценивающе взглянул на нее. Почему-то сегодня она была более нервозна, чем обычно.
– Что с тобой? – заорал он. – Разве ты не рада, что я снова дома? – Его глаза подозрительно сузились, затем метнулись в сторону двери, ведущей в спальню. – Сука! Если там мужик, я тебя убью!
– Там нет…
Он грубо оттолкнул ее и вломился в душную спальню. Лежа на боку среди грязных выцветших простыней, на кровати спал ребенок, маленький мальчик с подтянутыми к груди коленками. Большой палец был у него во рту.
Теперь Мерфи чувствовал себя глупо, что показал перед ней свою ревность. Чтобы сохранить лицо, он проверил и ванную, но, конечно, она была пуста. Выйдя из ванной, он указал пальцем на спящего мальчика.
– Они что, привели его обратно? Она кивнула.
– Сегодня утром. Я проплакала две ночи. Работать не могла. Ничего не могла делать, все думала о Майкле. Я была так рада, когда он вернулся. Мне казалось, что на этот раз они забрали его навсегда. – Она проглотила застрявший в горле комок, в глазах стояли слезы. – Инспектор из службы социальной помощи сказал, что, если… если это еще раз повторится, они заберут его навсегда. Это наш последний шанс. – Ее глаза были полны слез, она умоляюще смотрела на него. – Пожалуйста, не делай ничего такого, что могло бы…
– Принеси мне пива. – Видя, что она замешкалась, обеспокоенно глядя на мальчика, Мерфи дал ей затрещину, попав чуть повыше виска. – Я сказал, принеси мне пива, – повторил он, нарочито четко выговаривая каждое слово. – Ты что, тупая или оглохла?
Она быстро выбежала из комнаты, моментально вернувшись с банкой «Корс».
– Это последняя. Как только Майкл проснется, я схожу возьму тебе еще. А заодно куплю что-нибудь и на ужин. Что бы ты хотел?.
Он удовлетворенно фыркнул. Вот эти слова были ему больше по вкусу. Иногда эта сука переставала слушаться, и ему приходилось напоминать, кто хозяин в доме.
– Да уж во всяком случае не ту гадость, которую ты приготовила на прошлой неделе.
– Pollo guisado. Это мексиканское жаркое.
– Я даже не мог понять, из какого дерьма оно сделано – Сегодня вечером я нажарю тебе картошки. Он отрыгнул пиво и тюремный воздух. Теперь ее желание угодить начинало его раздражать. «Женщинам лучше рождаться немыми», подумал он.
– И приготовлю бифштексы. С луком, как ты любили Уже не слушая, Мерфи смял пустую банку из-под пива и отбросил ее в сторону, затем стал рыться в куче барахла наверху комода.
– Куда ты его дела?
– Пожалуйста, не надо. Нельзя. Не здесь. Если сюда заглянет кураторша из службы социальной помощи…
На комоде стояла прозрачная пластиковая со множеством отделений коробка, в которой лежали десятки бусин различных размеров, форм и расцветок. Он со злобой взмахнул рукой и столкнул ее на пол. Издав сдавленный крик, женщина беспомощно смотрела, как просыпавшийся бусины катятся по потрескавшемуся линолеуму.
Мерфи грубо схватил ее за руки и резко встряхнул.
– Забудь об этих чертовых бусинах. Где мой порошок?
На ее лице отразилось смятение, но искра неповиновения в глазах сразу же погасла.
– В нижнем ящике.
– Достань.
Когда она нагнулась, ночная рубашка плотно обтяну ей бедра. Он провел руками по ее ягодицам и сильны твердыми пальцами стал мять ее плоть.
– После нескольких дней в тюрьме даже твоя жирная жопа кажется мне привлекательной.
Она выпрямилась, но он не убрал рук, а начал поднимать ей ночную рубанку.