Особенно,... 
61 
Ильяс оказался не единственным, кто это сделал, – не прошло и нескольких минут, как показались еще двое: Азиз и Шадин, братья Мадины, тоже спешили к ним. Они держали в руках ружья. Мужчины не стали ничего предпринимать и остановились чуть поодаль. Мансур знал, что они явились сюда для того, чтобы ни в коем случае не позволить ему остаться в живых.
– Я сказал, что справлюсь сам! – В ярости бросил Айтек, и Азиз ответил:
– Мы не сделаем ничего, что может повредить тебе или твоей чести.
– Уходи, Ильяс! – В свою очередь крикнул Мансур.
– Нет, – твердо произнес юноша и занял позицию рядом с отцом.
Больше всего Мансура беспокоило то, что Айтек старался оттеснить их к обрыву. Янычар уже понял, как коварны здешние камни: один увлекает за собой другой, они вмиг превращаются во что-то колеблющееся, а затем вместо них под ногами вдруг оказывается пустота.
Потом они увидели Мадину и подростка, которые вскарабкались наверх и вскоре появились на краю площадки. В руках женщина держала ружье, ее темные волосы развевались на ветру, она была без верхней одежды, в обшитом галуном, распахнутом на груди бешмете и легкой рубашке. Мадина смотрела на Айтека глубоким, устремленным прямо в душу взглядом. Казалось, на самом дне этих прекрасных глаз текут и сталкиваются загадочные темные потоки.
– Охлади свой пыл, Айтек, и иди с миром! И вы тоже, Азиз и Шадин!
Айтек стиснул зубы, продолжая орудовать клинком.
– Это ты уходи, Мадина! – Закричал Азиз. – Женщине здесь не место! И опусти ружье! Ты не ночевала дома, ты опозорила семью, спутавшись с янычаром! Теперь тебя прогонят прочь из аула!
Мадина дерзко рассмеялась.
– Да, я провела ночь с мужчиной, и что в этом дурного? У меня нет мужа, который мог бы меня упрекнуть! К тому же Мансур мне не чужой, он – отец Хайдара! Я уеду с ним в Стамбул и там выйду за него замуж. А тебе, Айтек, лучше отправиться к своей жене! Вот уже пятнадцать лет ты боишься, что Асият спрыгнет со скалы, и теперь, я надеюсь, тебе, наконец, удастся ее успокоить!
Мансур отвлекся, жадно глядя на Хайдара, и Айтек, сделав решительный выпад, подтолкнул янычара к краю площадки.
С того мгновения, как здесь появился Ильяс, Мансур не столько нападал, сколько защищался, вернее, защищал юношу. Ильяс был горяч, но ему недоставало стальной уверенности в своем мастерстве и силах, той холодной и твердой как железо ненависти, какую обычно пробуждала жажда боя в душе опытных воинов. К тому же он растерялся, услышав имя женщины, которая, по словам отца, была его матерью и погибла, когда ему не исполнилось и года. И что еще за «отец Хайдара»?! Стало быть, у него, Ильяса, есть брат?! Юноша видел, какими глазами смотрят на него женщина и мальчик: между ними словно протянулась незримая нить, та, что соединяет души, дарует возможность постичь сокровенную сущность и прочитать тайные мысли другого человека.
Айтек понял – или ему показалось, что он понял? – в чем его обвиняет Мадина. В нерешительности, слабохарактерности, нежелании занять то место в ее жизни, какое отныне принадлежит янычару. Пещера, в которой они встречались в дни юности, пустовала шестнадцать лет, и ее ложе тоже было пустым, зато теперь она – раскованная, дерзкая, смелая, с пылающим лицом и: горящими глазами – упрекает его в отсутствии решительности и мужественности!
Пока ни на чьей стороне не было перевеса, но Мадина видела, как близко находятся Мансур и Ильяс к краю обрыва, чувствовала, что Мансур сильно нервничает, переживая за сына. За сына, который на самом деле был сыном Айтека и сейчас сражался против родного отца.
В конце концов, женщина не выдержала и выстрелила в воздух. Эхо полетело над горами вслед за вспугнутыми птицами и исчезло в бесконечной вышине неба. Айтек, за спиной которого стояла Мадина, вздрогнул от неожиданности и на мгновение потерял контроль над собой. Мансур тотчас выбил оружие у него из рук, после чего бросился вперед и наступил ногой на клинок шашки.
– Полагаю, поединок окончен? – С облегчением произнес он. – Я не хочу тебя убивать. Предлагаю расстаться с миром.
Айтеку показалось, будто янычар смотрит на него с нескрываемым торжеством. Его глаза были ярче неба над головой и почти так же ясны. Он был полон радости, ибо не сомневался, что сумел завоевать Мадину. На мгновение Айтек бессильно вытянул вдоль тела опустевшие руки. Потом внезапно подался вперед и… что есть силы толкнул янычара в грудь.
61 
