85 
Элиар обошел строение, ловко вскарабкался на примыкавший к комнатам второго этажа небольшой крытый балкон и проник внутрь помещения. Ливия, по-прежнему сидевшая у постели Гая, обернулась и вздрогнула от неожиданности. Галл приложил палец к губам и указал на дверь. Почти в тот же миг в нее постучали так сильно, что задрожали крючья.
Ливия испуганно вскочила, но Элиар жестом велел ей сесть.
— Кто там? — спросила она, повинуясь его знаку.
— Мы ищем госпожу Ливию, жену Луция Аскония Ребилла, — громко отвечали ей.
Элиар утвердительно кивнул.
— Я здесь, — произнесла молодая женщина.
Ее голос слегка дрожал.
Гай Эмилий открыл глаза и с обреченным спокойствием смотрел на дверь.
— Открой, госпожа! Мы прибыли по поручению твоего мужа и не причиним тебе вреда. У нас есть послание от него.
— Я не открою.
Наступила минутная тишина. Потом за дверью решительно произнесли:
— Тогда мы войдем силой. Таков данный нам приказ. Элиар прислонился к стене возле самых дверей и поднял меч. Выражение его лица выдавало величайшее напряжение, голубые глаза сверкали. Дверь была простая, деревянная, не обитая металлом, она запиралась вделанными в порог и притолоку крючьями. Теперь доски затрещали, крючья дрогнули, и… через несколько минут неизвестные ворвались в комнату. Первый был мгновенно сражен наповал, он пролетел вперед и свалился бездыханным почти у ног Ливий. Второго, напротив, отшатнуло назад — Элиар ранил его в грудь и следующим ударом выбил из рук оружие.
Остальные двое отступили (один из пятерых, вероятно, остался внизу), но галл выскочил следом, чтобы вынудить их принять бой на лестнице, где он находился в положении, более выгодном для нападения и защиты. Инстинкт самосохранения пробудил в нем зверя: Элиару, много раз выступавшему на арене, было хорошо знакомо такое состояние — оно нередко спасало ему жизнь. То было не бешенство, не слепая ярость, скорее, обострение всех самых мельчайших чувств. Он не думал и не помнил ни о чем, ни о Ливий, ни о Тарсии, ни о Гае. Рукоятка меча лежала в ладони, как приклеенная; все части тела словно бы действовали самостоятельно и в то же время удивительно слаженно. Он видел все, что происходило вокруг, он предугадывал действия противников, меч в его руке словно бы превратился в живое существо, обладающее собственным разумом и волей.
Хотя он сражался с ожесточенным, иступленным упорством, его противники, не только оглушенные его яростью, а отчасти и перенявшие ее, понемногу пришли в себя и теперь оборонялись более активно, чем прежде. В результате на теле Элиара появилось несколько глубоких царапин, из которых лилась кровь, но он, казалось, ничего не замечал.
В конце концов он буквально выбросил одного из противников с лестницы, проскочив мимо другого, истекавшего кровью, а последний, тот, что оставался внизу, при виде такой бойни постыдно бежал прочь.
Тем временем на шум и крики сбежалась толпа постояльцев гостиницы и хозяйских рабов. Услышав возгласы «надо позвать солдат!», Элиар кинулся наверх и крикнул Ливий, которая стояла, ни жива, ни мертва, посреди залитого кровью пола:
— Надо уходить!
Потом он остановился, тяжело дыша и словно бы только начав соображать, что происходит. Ливия смотрела на него со страной смесью облегчения и ужаса. Она знала, что по улицам Рима течет кровь, что убивают проскрибированных, распинают рабов, она не однажды присутствовала на гладиаторских играх, но все это словно бы проходило за какой-то стеной, она никогда не смотрела в лицо смерти, никогда не видела ее так близко и сейчас не могла отвести завороженного взгляда от темных капель, медленно падающих с меча Элиара. Его облик, облик человека, еще не отошедшего от сражения, был полон страшной, едва ли не божественной, первобытной силы. Ни за что на свете не посмела бы Ливия приблизиться к нему в эти мгновения. А вот Тарсия, которой жизнь уже показывала свое звериное лицо, была другой: она вбежала в комнату и, не обращая внимания на трупы, бросилась к своему возлюбленному:
— Ты ранен?!
Тот отмахнулся:
— Ничего серьезного. Нужно ехать и как можно скорее.
— Письмо! — вдруг вспомнила Ливия — Они сказали, что привезли послание от… — Она взглянула на Гая и очень тихо закончила:…от моего мужа.
Элиар быстро и без малейшего содрогания обыскал тела убитых. Нет, ничего.
Задерживаться в гостинице было опасно. Вскоре они тронулись в путь и на следующий день прибыли в Остию — в те времена крупнейшую торговую гавань Италии.
85 
