146 
Эмма глядела на него. Лиловая, пышно драпированная хламида Ренье тускло поблескивала золотым шитьем. А под ней – мощи. Эмма невольно замедлила шаги, пораженная. В ее памяти Ренье был старым, немощным, но полным достоинства правителем. Но сейчас… Несмотря на стремление казаться величавым, он был жалок. Лицо перекошено, абсолютно лыс, кожа да кости. Лишь в глазах под нависающими бровями отблеск прежнего властного высокомерия. Но на Эмму не глядел. Взгляд его был прикован лишь к маленькой фигурке Герлок. Девочка заметила на себе внимание этого старца, насупилась, стала прятаться за мать.
Эмма чувствовала, что на них смотрят. Взяв себя в руки, склонилась, чуть присев.
– Приветствую вас, господин супруг мой.
Сказала с достоинством дамы, никогда не знавшей лишений, со спокойствием госпожи, привыкшей повелевать. Но не могла заставить себя сделать еще шаг. Давнишняя обида холодила грудь. К счастью, вмешалась королева Этгива. Взяв девочку за руку, вышла вперед.
– Поздоровайся со своим батюшкой, Адель Лотарингская.
Этгива так и сияла, преисполненная гордости от сознания выполненного долга. А личико Герлок было недовольным. Даже когда Ренье попытался улыбнуться половиной лица и сделал ей жест приблизиться, не двинулась с места. Оглянулась на мать.
У Эммы было холодное лицо.
– Позвольте представить вам, мессир, нашу дочь – Адель.
Сама удивилась, как твердо прозвучал голос. Ни тени сомнения. Словно всегда знала, что понесла от Ренье. Ни от кого другого из тех, кто столь жесток был с ней, оставленной на произвол судьбы беззащитной женщиной. При живом могущественном супруге. Да, она не колебалась. Это был час ее торжества. И час ее мести.
Ренье наконец поглядел на нее. И что-то дрогнуло в подвижной половине его лица. А с опущенного уголка рта потекла слюна, которую с видом выполняющего священнодействие промокнул раб. Ренье же словно не мог оторвать от жены взор. Да и все остальные тоже. Этот полутруп и стоящая перед ним ослепительно прекрасная женщина были поразительным зрелищем.
Ренье чуть шевельнул рукой, указав на ребенка.
– Моя? – раздался его приглушенный голос. В глазах застыли колебание и боль.
Неуместное колебание. Эмма даже нахмурилась. Заметила, что король Карл, уже расположившись на троне, даже привстал, Этгива нетерпеливо притоптывала ногой, лотарингцы Ренье ждали, что скажет Эмма.
Она не намерена была отступать.
– Вы унижаете меня своим недоверием, мессир. Но ежели вам угодно, я готова поклясться.
Сама не ожидала от себя подобной дерзости. Но, кажется, не дрогнув солгала бы, положив руку на Библию.
Тогда Ренье вздохнул.
– Моя. Жаль только, что не сын.
Рикуин Верденский даже звякнул эфесом меча. Переглянулся с Эммой. «Как будто у него есть выбор», – говорил его взгляд, а жест, которым он теребил меч, указывал, что, получив надежду, этот спокойный человек так просто бы не отказался от нее.
А потом Ренье протянул руку Эмме. Она подошла, и он пожал ее кисть.
– Благодарю. И простите меня… Простите.
Здесь, вблизи, она явственно заметила, как он болен, слаб, несчастен. И даже ощутила жалость. Но запретила себе сочувствовать. Когда-то она пыталась стать Длинной Шее нежной и покорной супругой. В ответ же познала лишь жестокость и равнодушие. Да и теперь вряд ли Ренье нужна ее жалость, как не нужна и она сама. Все, что его волнует, – это Адель.
Он сделал знак, чтобы его подняли. Велел подвести девочку. И, искажая слова, заговорил. Он-де признает этого ребенка своей законной дочерью и единственной наследницей, так как его сын Гизельберт, ввиду своих пороков и непокорности, не достоин стать герцогом Лотарингии. Все достанется Адели, и, несмотря на то, что по Франкской Правде[24] дочери не должны владеть наследством, он просит своих сеньоров и духовных отцов пойти на эту уступку в виде исключения.
Тут же стал диктовать условия завещания, по которому все его земли, титулы и поместья после смерти Ренье перейдут к его единственному ребенку от второго брака, и если Адель потеряет отца до совершеннолетия, – тут он обвел присутствующих взглядом, и многие из них потупились, так как никто не сомневался в том, что Ренье уже не жилец, – то править от ее имени будет граф Верденский Рикуин при содействии короля Карла Каролинга. А в ближайший день Рождества Христова Адель Лотарингская будет обручена с сыном графа Рикуина Верденского Оттоном в соборе города Стене, и вышеупомянутый Рикуин поклянется блюсти интересы принцессы до тех пор, пока она и ее жених не достигнут возраста, положенного для супружества, и не вступят в управление герцогством.
146 
