44 
Но за каких-то два шага до щита Сэл резко дернул руль, и машина остановилась. Она увидела его лицо в свете панельных индикаторов. Рот был открыт, а в ставших неестественно огромными глазах стыл ужас. Она тоже не хотела умирать, что бы там ни думала о «мерседесе» матери и гараже.
Снаружи стояла мертвая тишина. В машине надрывался рэпер, но Райли тихо подвывала, а Сэл жадно хватал воздух. Позади темнел съезд с шоссе, и дорога тоже была темная, если не считать фонаря, освещавшего дорожный щит с рекламой супермаркета.
Как бы сильно Райли ни стремилась отыскать брата, в эту минуту ей больше всего хотелось оказаться дома и в своей постели. Часы на панели показывали пять минут третьего.
– Перестань ныть, как ребенок! – взорвался Сэл – Лучше посмотри дурацкую карту.
Он развернулся прямо посреди дороги, и Райли на секунду зажмурилась. Под мышками было мокро, на лбу выступил пот Влажные волосы прилипли к голове. Дрожащими руками она разгладила листок с маршрутом. Сэл, не дожидаясь просьб, выключил радио. И она прочла, что им нужно проехать 5,9 мили по Смоуки-Холлоу-роуд, после чего повернуть направо на Каллауэй-роуд, где через 1,3 мили и должна находиться ферма.
Сэл заставил ее отдать ему еще один пакет чипсов. Она и сама поела немного рисовых хлопьев. Ей ужасно хотелось писать, но она не могла признаться в этом Сэлу, поэтому покрепче сжала ноги и понадеялась, что они скоро доберутся до места. Сэл уже не мчался с такой скоростью. После пережитого страха он держался за руль обеими руками и не включал радио. Из-за темноты они пропустили Смоуки-Холлоу-роуд, так что пришлось повернуть обратно.
– Что ты все прыгаешь? – злобно прошипел Сэл, словно из-за нее не сбавил скорости при съезде с шоссе.
Не могла же она сказать, что хочет писать!
– Радуюсь, что мы почти приехали.
Она что было сил вглядывалась в темноту в поисках таблички с названием фермы, когда сотовый Сэла разразился трелями. Оба подскочили от неожиданности.
– Черт, – выругался Сэл, ударившись локтем о дверцу в попытке вытащить его из куртки.
Сейчас он выглядел таким же перепуганным, как тогда на шоссе, и вместо голоса из горла вырвался писк:
– Алло?
Даже со своего места Райли слышала, как разоряется его отец, грозя немедленно вызвать полицию, если сын тут же не окажется дома. У бедняги Сэла, страшно боявшегося грозного папаши, был такой вид, словно он сейчас заплачет. Закрыв телефон, он остановил машину посреди дороги и, в свою очередь, стал орать на Райли:
– Отдавай мне деньги! Прямо сейчас!
Он выглядел настоящим психом. Райли прижалась к дверце.
– Как только мы доберемся до места.
Он схватил ее за отвороты куртки и стал тряски. Крохотный пузырек слюны показался в уголке его рта.
– Отдавай деньги или пожалеешь.
Раили вырвалась, но он так сильно напугал ее, что она сбросила туфлю.
– Деньги здесь.
– Пошевеливайся! Я хочу получить все.
– Сначала довези меня до фермы.
– Хочешь, чтобы я тебя ударил?
Она поняла, что он готов на все, поэтому стащила носок и выхватила оттуда банкноты.
– Я отдам тебе все, когда мы доберемся до места.
– Нет, сейчас, – прохрипел он, выворачивая ей руку.
Изо рта пахнуло сырными чипсами и чем-то прокисшим.
– Отпусти меня!
Он силой разжал ее пальцы и схватил деньги, после чего расстегнул ремень безопасности и, перегнувшись через Райли, распахнул дверцу.
– Проваливай!
Райли заплакала от страха.
– Сначала отвези меня на ферму. – прорыдала она. – Не бросай меня, пожалуйста.
– Сейчас же убирайся! – рявкнул он, сильно ее толкнув.
Она попыталась схватиться за ручку дверцы, но промахнулась и вывалилась из машины.
– Попробуй кому-то рассказать! – заорал он. – Только пасть раскрой и сильно пожалеешь!
Он выбросил ее рюкзак, захлопнул дверцу и отъехал. Она лежала посреди дороги, пока шум мотора не заглох. Тишину нарушал только ее плач. Было ужасно темно. Самая темная ночь в ее жизни. Ни одного фонаря, как в Нашвилле, и даже луны не было видно, только сероватое пятно в облаках, на том месте, где полагалось быть луне.
Она услышала нечто похожее на шарканье и сразу же вспомнила фильм, где маньяк выскочил из леса, похитил девочку, потащил в свой дом и разрезал на кусочки. От таких мыслей стало совсем плохо, и она, схватив рюкзак, побежала по дороге к полю.
Ушибленный локоть болел, нога ныла, а писать хотелось так, что она даже подпустила в трусы. Кусая губы, Райли стала возиться молнией. Брюки были такими тесными, что стянуть их удалось не сразу. Все это время она не спускала глаз с леса по другую сторону дороги. К тому времени, когда она облегчилась и нашла бумажный платок, глаза уже привыкли к темноте, и оказалось, что из леса так никто и не появился, но зубы по-прежнему стучали от страха.
44 
