Особенно,... 
10 
Несмотря на недостаток переводчиков, Кейт все же не будет целый день сидеть одна в кабине. Ее будут часто подменять, давая возможность отдохнуть и набраться сил; Чарли уже успел позвонить Браунам домой, но, считая это поручение не заслуживающим внимания, даже не поставил об этом в известность Кейт. Первое время, пока Кейт не освоилась, он сидел с ней в кабине, учил ее пользоваться переключателями и наушниками. Между делом он набросал в своей записной книжке обращение к делегатам, где говорилось, что оргкомитет приносит свои искренние и глубокие извинения за перерыв в работе, вызванный нехваткой переводчиков. Затем с книжкой в руке он побежал искать машинистку, чтобы отпечатать текст. Кейт, предоставленная самой себе, огляделась немного, и конференц-зал сквозь стекло показался ей очень красивым. Высокие окна. Стены обшиты деревянными панелями цвета меди с мелкими игривыми завитками по всей поверхности. Пол застлан толстым узорчатым ковром василькового цвета.
В этом зале решались судьбы миллионов маленьких тружеников: какой урожай им надлежит в этом году собрать, как им надлежит питаться, одеваться… и думать.
Чарли Купер еще раскладывал на столе листки с текстом – то самое обращение, чудом размноженное за несколько минут, – когда в зал, смеясь и весело переговариваясь, стали стекаться делегаты. Какое красочное зрелище они собой являли! Именно такую группу импозантных мужчин и женщин, представляющих разные народы и разные оттенки кожи, выбрал бы кинорежиссер, если бы захотел изобразить идеализированную картину объединенных наций. Только вот сумеют ли актеры передать эту совершенную, слегка небрежную величавость, эту несокрушимую уверенность в себе? По одному виду их сразу можно было отличить от помощников, секретарей и всякого рода обслуживающего персонала. Каждый делегат подходил к столу и, продолжая начатый еще в кулуарах разговор, занимал свое место с той неподражаемой хозяйской непринужденностью, которая буквально кричала: «Мы – сила». В каждом жесте, в каждом взгляде сквозила убежденность в своей полезности, в важности того, что они здесь представляют.
Началось заседание, и Кейт обнаружила, что ее мозг неплохо справляется с возложенной на него задачей. На несколько мгновений ее охватила паника, когда ей вдруг показалось, что она ничего не соображает и никогда уже не сможет четко мыслить, но это прошло, как только она услышала свой голос; слова слагались в осмысленные фразы, и по лицам делегатов Кейт поняла, что ее слушают.
Спустя неправдоподобно короткое, как ей показалось, время – на самом деле прошло два часа – Кейт сменил на посту в будке коллега-переводчик, и она пошла отдохнуть и перекусить. На свое рабочее место, в кабину, она вернулась полная уверенности в своих силах и к пяти часам вечера уже чувствовала себя такой же неотъемлемой частицей организации, какой была в своем доме, куда она явилась, опоздав к ужину, и обнаружила, что дочь, вопреки ожиданиям, прекрасно справилась со своими обязанностями.
К концу недели Кейт была посвящена во все сложности проблем, связанных с этим горьким благоухающим растением, плоды которого человечество поглощает в таких огромных количествах; ни о чем другом она уже почти не могла думать. Дом ее был приведен в порядок и стоял готовый к приему новых жильцов. Брауны сдали его до конца сентября и разъехались кто куда без всякой помощи со стороны Кейт. Она лишь сказала голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций, хотя всего неделю назад это прозвучало бы у нее чуть не трагически: «Пусть кто-нибудь из вас возьмет на себя хлопоты по дому, мне сейчас некогда». И поцеловала на прощанье мужа, троих сыновей и дочь.
Сама она поселилась в одной из комнат квартиры, которую снимала ее новая коллега, работавшая поначалу переводчицей, а затем получившая повышение: сейчас она занималась административными вопросами. Переезд из родного дома со всем необходимым на несколько месяцев занял всего полчаса: побросала кое-какую одежду в чемодан – и все.
Впрочем, ни одно из взятых с собой платьев не могло ей пригодиться. И вот как-то на неделе она решила вырваться в магазин, чтобы обзавестись гардеробом, который, как паспорт, открывал бы ей доступ в новую жизнь. Правда, и миссис Майкл Браун, домохозяйка, никогда плохо не одевалась, но к Кейт Браун, сотруднице Всемирной продовольственной организации, предъявлялись совсем иные требования.
Перед тем как отправиться за покупками, она на всякий случай спросила Чарли Купера, на какое жалованье может рассчитывать. Его смешное круглое лицо с выражением вечной озабоченности, которое как бы припечаталось к нему от постоянных треволнений по поводу работы бесчисленных комиссий, болезненно исказилось – настолько виноватым он почувствовал себя перед ней.
10 
