ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  34  

— Раз Гай умел рисовать закорючки и черточки, он уже был достаточно большой, чтобы понимать, что можно, а чего нельзя. Мне вот очень жалко, что он не попался и не получил по заслугам вместе со всеми своими гадкими родственничками. Не хочу читать испорченную книжку, лучше попрошу мистера Эллина принести свою — я знаю, у него есть.

И Тина с чувством праведного гнева покинула комнату.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Обратиться к мистеру Эллину немедля было невозможно, и Мартина удовольствовалась экземпляром, изрисованным Гаем; впрочем, она возмещала это тем, что с выражением крайнего возмущения демонстрировала книжку своим куклам — Элинор и Розамунде, на которых обрушивала потоки красноречия, внушая им, как важно относиться бережно и уважительно к печатному слову. После чего им надлежало выслушать длиннейший отрывок из вышеупомянутых туманных хроник; как правило, она выбирала трогательные места о девах с покрасневшими от слез глазами и волнуемой вздохами грудью, скорбно оплакивавших героев. Сколько раз бедняжкам-куклам приходилось терпеливо выслушивать одну и ту же, полюбившуюся ей страницу из «Каррик-Туры»,[14] где дева-воин Кримора в сияющих рыцарских латах, с распущенными волосами и с луком в руках сопровождает своего горячо любимого Коннала на битву. Заметив его приближающегося противника Дарго, «лук натянула Кримора, целясь в Дарго, но, промахнувшись, пронзила Коннала. Он падает, как дуб на равнине, как с лесистой горы утес. Что ей делать, деве злосчастной? Он истекает кровью, Коннал ее умирает. Всю ночь и весь день напролет рыдает она: „О Коннал, о друг мой возлюбленный!“ Объятая горем, скорбная плакальщица умирает. Здесь под холмом скрывает земля чету несравненную. Трава растет меж камнями могилы; я часто сижу в печальной тени. Ветер вздыхает в траве; воспоминания о них теснятся в моей душе…».[15]

Маленьким куколкам, обитательницам сундучка, не дозволялось оставаться безмолвными слушательницами, а предписывалось более деятельное участие. Получив по этому случаю имена Фингала, Шельрика, Сельмы, Оскара, Хиделлана, Мальвины и не знаю, кого еще, они бросались в битву, невзирая на опасность, грозившую их шарнирным ручкам и ножкам, а также их нарядам, которые Мартина сшила из шелковых и бархатных лоскутков, хранившихся у меня в мешке с обрезками, и искренне считала костюмами в старинном стиле. Впрочем, увлечение Оссианом было лишь одним из многих других у моей подопечной, ибо она предавалась тысяче занятий: запоем читала все, на что падал взгляд, рисовала карандашами и красками на каждом листке чистой бумаги, который попадался под руку, вскапывала свою грядку в саду и сажала цветы, училась стряпать под руководством добрейшей Элизы и много времени уделяла воспитанию своих кукол, которых учила считать по-корнуоллски: un, du, tri, padzher, pemp, wheth, seith, eith, nau, deig, — чему сама выучилась у Энни; для занятий она сшила из листков бумаги крохотные книжечки, в которых, как она мне объяснила, содержалось все, что им надлежало знать.

Кроме того, она принялась искать друзей среди сверстников, чего трудно было ожидать от такой молчаливой и нелюдимой девочки, еще совсем недавно чуравшейся и учительниц, и учениц. После того, как Ларри, мой садовник и мастер на все руки, вскопал для нее грядку, она поделилась со мной тревогой по поводу того, что не сделала ему подарок на Рождество:

— Я же тогда только переехала в «Серебряный лог», мне просто в голову не пришло. И потом, там в корзинке не было ничего подходящего, только карманчик для часов, а он был для мистера Эллина. Как вы думаете, Ларри не обиделся, миссис Чалфонт? Не хотелось бы обижать его.

Я заверила ее, что чувства Ларри ничуть не пострадали, и она убежала прочь — разговаривать через садовую изгородь с детьми ректора, которые, пока в поселке бушевала свинка, были для Тины лишь распухшими детскими рожицами в окне. Старшие дети мистера и миссис Рэндолф либо уже навсегда покинули родительский дом, либо учились в пансионе, но трое младших еще оставались дома: одиннадцатилетний Ансельм, обучением которого занимался отец, больная Элизабет — Тинина ровесница, и маленькая, четырехлетняя Анна. Впервые Тина их увидела, когда Ансельм катил инвалидное кресло Элизабет по дорожкам сада, а моя воспитанница сочувственно за ними наблюдала. Они заметили, что она на них смотрит и окликнули ее. Я еще и знать не знала, что у них завязалась дружба, а Тина уже спешила пробраться назад через дырку в изгороди, чтобы сообщить потрясающую новость: они с Элизабет родились в один день.


  34