Особенно,... 
140 
И по какой же причине это стало возможным?
— Я вам скажу, по какой, — раздался голос из публики. — Это произошло потому, что британское правительство и народ Британии не видели нас, черные в счет не шли. Англичане заметили бы страдания собак или кошек, но что им чернокожие… Во время освободительной войны эти филантропы рыдали, когда убивали белого, но гибель полусотни черных, даже детей, проходила незамеченной. Если мы не шли в счет, то с чего же им было огорчаться из-за нарушенных обязательств?
Возможно, мне не следовало бы описывать это столь подробно. Ведь ты и сам интересовался Африкой, в молодости провел два года с силами сопротивления Мозамбика. Я останавливаюсь на этом, лишь чтобы подчеркнуть удивительную устойчивость некоторых тенденций и явлений в данной географической области. Надеюсь, что во имя нашей старой дружбы ты простишь мне некоторую расплывчатость мысли и фразеологии, возможно, даже некоторую неуместность моих рассуждений относительно целей борьбы за освобождение народов; но уже четыре утра, за окном штаб-квартиры я слышу шаги патруля — это наши солдаты, но кто может полагаться на постоянство чего-либо в эти ненадежные времена…
Нет конца обвинениям в адрес белого человека. Какую ни назови страну, и сейчас же всплывают в памяти многочисленные обличающие факты. И без процесса все ясно.
Но эта молодая женщина выделяла не то, что другие. Глупость, невежество, самодовольная заносчивость — эти слова встречались почти в каждом выступлении свидетелей обвинения. Она же сделала упор на другом. Как случилось, что громадная территория, равная по площади провинции Хэнань, оказалась захвачена горсткой авантюристов и забыта империей? Да, жестокость. Да, невежество. Да, да, да. Но подобных фактов в истории множество. А вот передать громадную территорию в нечистые руки горстки белых — их число никогда не поднималось выше полумиллиона — и забыть… О, конечно, высылались туда губернаторы, представители короны. Наверняка финансисты иногда толкались в правительство с напоминаниями о соответствующих интересах — и все. Наиболее важного же просто не замечали. Были слепы до такой степени, что, когда родезийский кризис вызрел и его принялись всерьез обсуждать, о самом важном никто и не вспомнил.
Теперь к моему замечанию об устойчивости тенденций.
Этот «процесс» с точки зрения участников имеет целью дать выход возмущению бывшими колониальными притеснителями, агрессорами и империалистами. Американская девушка четыре часа изливала свои жалобы, воспользовалась помощью юриста, ее слушали с большим вниманием. И все же она не достигла цели. Смысл сказанного ею, что большая империя может забыть такую территорию, не дошел до слушателей. Не удивительно ли? Но можно заметить, что именно это характерно именно для этой территории. А в нескольких сотнях миль к северу, в Северной Родезии, ставшей ныне Замбией, народ поднялся на борьбу по той же самой причине. Там успешно. Здесь — нет. Почему?
Что ж, хоть я на эту тему поразмышляю. Все-таки имеют географические ареалы какую-то свою ауру, определяющую их судьбу, их историю. Взять хотя бы прискорбно известный Советский Союз, многострадальную Россию. События там идут заведенным порядком, независимо от того, как эта страна называется, какая в ней господствует идеология, образ мыслей. Можно сослаться и на другие примеры. Думаю иногда, что с этой мысли следует начинать в школе курс географии. Или сделать ее вводной в курсе истории? Извини, если начинаю заговариваться. Уже заря занимается, хочу закончить это длинное письмо, вечером отбывает гонец.
Возвращаюсь к событиям в амфитеатре. Африка заняла несколько дней. В лагере между тем росла напряженность, порядка становилось все меньше. Голод, грязь, жара, спать невозможно. На день почти все торопились к морю, путь не близкий, уставали.
С процессом как будто спешили. Полная луна упраздняла необходимость в факелах. Скорым шагом прошли Тихоокеанский бассейн, уничтожение старых родовых обществ, насильственное насаждение христианства, разрушение островов в интересах западной индустрии и сельского хозяйства, использование островов для ядерных испытаний, как будто океан принадлежал лишь белым. Затем обратились к Ближнему Востоку, к взаимоисключающим обещаниям и заверениям, адресованным арабам и евреям, и опять: презрение, глупость, заносчивость, невежество…
Хочу отметить мимоходом, что бывшие заклятые враги арабы и евреи во время «процесса» продемонстрировали полное единение, не упускали возможности подчеркнуть для всех интересующихся свои общие корни, схожесть религий, культур и единство целей на будущее.
140 
