Последние отзывы

  136  

Церемония зажигания факелов заняла некоторое время. При этом не обошлось без сбоев. Один факел выпал из подставки, дети отпрыгнули, а из первого ряда выскочила девушка, быстро и ловко, подвергаясь опасности ожогов, подхватила факел, вставила его обратно. Другой факел разгорелся слишком ярким и сильным пламенем, языки пламени доставали до зрителей. Этот факел заменили другим, поменьше. Когда эта интермедия подошла к концу, атмосфера разрядилась, делегаты оживленно болтали. Стемнело уже полностью, звезды светили недостаточно ярко, в темноте выделялась арена с двумя группами, на арене на фоне стоящих фигур были четко видны сидящий белый старик и двое мальчиков, черный и белый, стоявших по обе стороны от него.

Луна вышла на небо как будто по сигналу режиссера. Половинка луны, яркая, хоть сейчас начинай пляску Дракона.

Минуту-другую все молчали, очевидно, зачарованные зрелищем. Затем группа обвинения начала совещаться, непринужденно и свободно. Вообще непринужденность обстановки, как я уже отмечал, поддерживалась на мероприятии с самого начала. С арены и на арену постоянно ходили люди в обе группы. Китайская делегатка вернулась на свое место, к своей национальной делегации, которая, надо отметить, занимала лучшее место: внизу, на равном расстоянии от обеих групп на арене. Наша делегация — единственная, для которой было отмечено специально отведенное место. Иными словами, единственная, привлекавшая к себе внимание в течение всего разбирательства.

От группы обвинителей отделилась девушка, направилась к обвиняемым, обменялась с ними парой слов и обратилась к публике. Она подчеркнула, что процесс открыт, все в курсе происходящего, и предложила на этот вечер, поскольку все устали с дороги и голодны, прервать заседание раньше. Есть ли возражения? Возражений не последовало, и девушка добавила, что в этот вечер ужин назначен на девять, тогда как в последующие дни его будут выдавать в полночь. Далее она вкратце описала план мероприятий, воззвала к терпимости делегатов, ибо пищу нынче добывать сложно, предупредила о необходимости быть бдительными и осторожными, призвала остерегаться воровства и вежливо обходиться с местным населением.

Девушка оказалась обычной делегаткой, не принадлежала к «звездам», и это произвело хорошее впечатление.

Амфитеатр опустел, народ направился к освещенным штормовыми фонарями столовым. Скудно освещены были также дорожки к палаткам и отхожим местам, представлявшим собою маркированные палатки над свежевырытыми ямами.

Так прошел первый день. Считаю, что организаторам удалось справиться со сложной задачей управления массой.

После ужина большинство улеглось спать, некоторые прямо в столовых, персоналу приходилось перешагивать через спящих. Спали также в душных палатках, многие предпочли ночлег на открытом воздухе. Белые все же обособились в гетто и выставили охрану.

В четыре утра группы участников процесса вновь появились на арене вместе с зевающими детьми-факельщиками. Амфитеатр заполнился лишь наполовину, ибо многие не захотели вставать так рано. В восемь, когда проспавшие, зевая и протирая заспанные глаза, встретились в столовой с проснувшимися вовремя, они ознакомились с происходившим в амфитеатре со слов сотрапезников. Заслушали еще двух свидетелей: североамериканского индейца и девушку из Индии.

Молодой человек из племени хопи с юго-запада Соединенных Штатов остановился в центре арены, медленно поворачиваясь, чтобы все могли его видеть и слышать, вытянул вперед руки ладонями кверху, «как будто предлагая зрителям себя и свои проблемы на вытянутых руках» (из письма Бенджамина Шербана). Начал он при свете звезд, которые меркли по ходу его рассказа. Суть выступления сводилась к следующему.

Европа вследствие жадности господствующих классов переполнилась голодающими оборванцами. Если эти униженные и оскорбленные осмеливались протестовать, их преследовали, вешали за украденную корку хлеба, били кнутом, бросали в тюрьмы… Их вытесняли из родной страны, вынуждали уехать в Северную Америку, где они принялись грабить индейцев, живших в гармонии с природой. Не было жестокости, махинации, подлости, которой бы пришельцы не испробовали на бедных аборигенах. Заполнив весь континент от восточного берега до западного, убив множество животных, загубив леса и почвы, белые согнали индейцев в резервации и продолжали издевательства над ними. Люди, изгнанные в страну индейцев жадными и жестокими обитателями своей родины, сами стали такими же. Скоро белые бандиты разделились на богатых и бедных, и богатые вели себя так же разнузданно и жестоко, как и все богачи мира во все времена. Эксплуатируя себе подобных, богатые стали могущественными, подмяли под себя не только Северную Америку, но и другие части света. Они привозили из Африки рабов, с которыми тоже обращались жестоко, заставляя работать на себя. Обширная страна, населенная ранее людьми, не знавшими слов «богатый», «бедный», «собственность», «владение», жившими «по заветам Великого Духа, правившего миром» (цитирую сообщение агента), эта обильная страна превратилась в мусорную свалку, загроможденную оружием. И от берега до берега, с севера до юга каждого заставляют теперь поклоняться не Великому Духу, который был душою всех живущих на Земле, а накопительству, деньгам, вещам, еде, власти. Беднейший из белых богаче любого индейца. Самый бесправный из белых в глазах закона значит больше, чем люди, для которых эта страна была родным домом. Эти Соединенные Штаты — название государства индеец произнес с презрением — прибежище зла, испорченности, позора. И ведь все преступления совершались белыми во имя «прогресса», возвеличивались и восхвалялись.

  136