171 
— Мистер Бензенхейвер, — заговорщицки прошептал помощник шерифа. — Вы когда-нибудь видели, чтобы насильник пользовался резинкой?
— Редко, но бывает.
— Все-таки странно, — сказал помощник.
К его удивлению, Бензенхейвер крепко ухватил презерватив, стащил его, не пролив ни капли, и поднял на свет. Низ презерватива был величиной с теннисный мяч.
Вид у Бензенхейвера был очень довольный; перевязав презерватив как воздушный шарик, он зашвырнул его подальше в поле, чтобы не попался на глаза кому не надо.
— Пусть ни у кого даже на миг не мелькнет мысль, что изнасилования не было, — тихо пояснил он помощнику шерифа. — Ясно?
И не дожидаясь ответа, прошел к кузову, где была миссис Стэндиш.
— Сколько ему было лет? — спросила Хоуп. — Этому подонку?
— Много, — ответил Бензенхейвер. — Лет двадцать пять — двадцать шесть, — добавил он. Ему не хотелось, чтобы радость спасения была хоть немного омрачена. Он махнул рукой пилоту, чтобы тот помог миссис Стэндиш влезть в вертолет. Затем подошел к помощнику шерифа.
— Вы останетесь здесь с телом и этим горе-водителем, — распорядился он.
— Я не горе-водитель! — завопил тот. — Боже, видели бы вы эту даму там, на дороге…
— И никого близко не подпускайте к пикапу, — закончил наставления инспектор.
На асфальте валялась рубашка мужа миссис Стэндиш. Бензенхейвер подобрал ее и поспешил к вертолету смешной трусцой толстяка. Оставшиеся мужчины смотрели, как он поднялся в машину, и вертолет взлетел. Вместе с вертолетом, казалось, их покинуло и неяркое весеннее солнце; им вдруг стало холодно, и они не знали, куда бы приткнуться. Не в пикап, естественно, а до легковушки неохота месить грязь. Выбрали все-таки пикап, откинули задний борт и расположились в кузове.
— Он вызовет буксир для моей машины? — спросил водитель.
— Скорей всего, забудет, — ответил помощник шерифа. Он думал о Бензенхейвере, восхищался им, но и побаивался его. И еще подумал — Бензенхейверу на все сто процентов доверять нельзя. Перед ним встал вопрос вопросов — надо ли всегда неукоснительно исполнять букву закона. Но ответить на него он не мог — слишком много ему пришлось сегодня пережить.
Горе-водитель ходил в кузове из угла в угол; его шаги раскачивали машину и раздражали помощника шерифа, подпрыгивающего на заднем бортике. Водитель старался не наступить на грязное скомканное одеяло, валявшееся у самой кабины; он стер пыль в одном месте на заднем стекле и время от времени глядел внутрь кабины на одеревеневшее, выпотрошенное тело Орена Рэта. Кровь уже совсем засохла, и сквозь мутное стекло труп цветом и лоском напоминал баклажан. Он присел на задний борт рядом с помощником шерифа; тогда тот встал, пересек кузов и тоже глянул на изуродованный труп.
— А знаете, — сказал водитель, — даже в этом страшном состоянии сразу видно, что она очень красивая женщина.
— Да, видно, — согласился с ним помощник шерифа.
Водитель опять подошел к окну, из-за чего помощник шерифа сейчас же вернулся к бортику.
— Не сердитесь, — принес извинения водитель.
— Я не сержусь, — ответил помощник шерифа.
— Это не значит, что я хочу оправдать человека, захотевшего изнасиловать ее.
— Понимаю, — ответил помощник шерифа.
Он сознавал, что такие мелочи не должны его раздражать, но простодушие водителя на грани идиотизма было невыносимо, и он примерил на себя презрительную маску, какую надевал в таких случаях, по его мнению, Бензенхейвер.
— Вам часто приходится такое видеть — убийство и изнасилование? — спросил водитель.
— Бывало, — важно ответил помощник шерифа.
Ему, правда, еще ни разу не приходилось видеть ни убийства, ни изнасилования, и даже сейчас он видел это не своими глазами, а сквозь призму многолетнего опыта инспектора полиции. „Выходит, я смотрю на случившееся его глазами?“ — подумал он. И совсем запутался.
— Мне в армии довелось кое-что повидать, но такого я что- то не помню, — сказал водитель, снова взглянув в окошко.
Помощник шерифа не нашелся, что на это ответить.
— Как на войне, — продолжал водитель. — Или как в плохой больнице.
— Можно вас кое о чем спросить? — сказал вдруг водитель после минутной паузы. — Только не обижайтесь, хорошо?
— Хорошо, — ответил помощник шерифа.
— Куда делся презерватив?
— Какой презерватив? — переспросил помощник шерифа.
171 
