213 
– Не надо благодарить меня.
– Почему нет, Лесли? Ты была так щедра.
– Я щедра?
Наконец-то она разжала кулак и вообще расслабилась, легонько обвела пальцем вокруг его пениса – тот и не думал расслабляться.
Джек вспомнил, как в один прекрасный день, когда у Алисы не было посетителей, она сказала ему, словно продолжая длинный разговор (которого не было), а не делясь внезапно возникшей мыслью (так оно и было):
– Джек, обещай мне, что никогда не будешь спать с Лесли.
– Мам, я никогда ничего такого не сделаю! – поклялся Джек.
А еще один раз он торчал в небольшом отеле «Сансет-Маркйз» в Западном Голливуде, трахал там одну модель; она снимала на территории отдельную виллу. Рядом было еще несколько, в одной из них шла вечеринка каких-то музыкантов, модель хотела туда проникнуть, а Джек просто хотел домой. Тогда модель спустила ключи от его машины в унитаз.
Джек мог бы отправиться в вестибюль отеля, и портье вызвал бы ему такси, но он не хотел оставлять «ауди» в том квартале – с хорошими машинами там случались плохие истории. Более того, всю одежду Джека конфисковала модель – надела свой лифчик, а поверх Джековы шмотки и ускакала на вечеринку к музыкантам. Джеку пришлось бы уезжать из отеля в ее одежде, а она ему была мала.
Он позвонил Эмме, та работала. Он уговорил ее взять запасные ключи от «ауди» и приехать к нему; Джек принялся объяснять, где лежат ключи, как вдруг Эмма его перебила:
– Джек, обещай мне, что никогда не будешь спать с моей матерью.
– Эмма, я никогда ничего такого не сделаю!
– Э-э, конфетка моя, если бы я была так уверена… Мама-то точно попытается тебя соблазнить.
– Обещаю тебе, – заверил Джек. – А теперь, пожалуйста, приезжай, забери меня отсюда.
Модель ускакала на вечеринку, прихватив – случайно – Джеков кошелек, тот лежал в кармане его брюк. Пришлось ему тоже заглянуть к музыкантам. Он отлично загримировался – тени, помада, весь арсенал. Лифчики у нее были такие маленькие, что он принял один за трусики – но ничего, нашел теннисный мячик, разрезал его пополам, вот тебе и накладные груди.
У девушки были какие-то проблемы с пальцами, наверное, что-то не так в диете, и врач прописал ей упражнения, сжимать-разжимать теннисные мячики. Так что вилла была битком набита теннисными мячиками, вот Джек и разрезал первый попавшийся маникюрными ножницами.
Он как-то втиснулся в комбидрес лимонного цвета с обнаженным животом и спиной – к сожалению, его мощная растительность ниже пупка оказалась не прикрыта. Ничего, Джек тут же все сбрил. Затем побрил ноги, порезавшись. Ничего, заткнул рану туалетной бумагой и выкрасил ногти на ногах в ярко-красный цвет – точь-в-точь как кровь. Затем нашел трусики персикового цвета – их тоже пришлось надрезать, иначе они отпилили бы ему кое-что нужное, и влез в голубую мини-юбку. Застегнуть он ее, конечно, не мог, но в целом этого и добивался – вид кружевных персиковых трусиков на общем фоне производил нужное Джеку впечатление. Выглядел он черт знает как, но ровно так же выглядели остальные участники вечеринки на вилле и посетительницы бара «Сансет-Маркиз».
Встав перед большим зеркалом, Джек обнаружил, что побрил ноги несколько торопливо – казалось, их кто-то обработал газонокосилкой. Юбка съехала с левого бедра, правый бок комбидреса обо что-то разорван, виднеется часть лифчика цвета слоновой кости. Груди-теннисные мячики явно уступали в размерах бицепсам. Больше всего Джек походил на игрока в хоккей на траве на четвертом месяце беременности.
Он бы не стал красить ногти, если бы мог надеть свои туфли – но модель придавила ими его пиджак, который покоился на дне ванны, под пятнадцатисантиметровым слоем воды.
Ну, да тусовка все равно музыкальная, едва ли там на входе громилы, проверяющие, как ты одет. Хватит и того, что он втер себе в волосы немного геля и просушил их феном. Теперь он походил на немного беременного хоккеиста, завершившего карьеру на поле и вышедшего на панель, после чего в него еще ударила молния – но что такое все это в сравнении с девчонками, которые обычно тусуются с музыкантами в «Сансет-Маркиз»! Джек дал бы им сто очков вперед на конкурсе красоты.
Впрочем, только не той модели, которую он трахал, – та-то была весьма сексуальна. Оказалось, она сбросила штаны и рубашку Джека и отплясывала посреди толпы восторженных зрителей в Джековых трусах и своем лифчике. Все присутствующие были так ею поглощены, что Джек мог быть не Джек, а хоть Тосиро Мифуне в женском платье, никто бы не заметил. Только один парень в углу, который, кажется, делал искусственное дыхание губной гармошке. Он положил инструмент в карман и уставился на Джека – особенно на его теннисные груди.
213 
