39 
– Мистер Холмс, отчего вы решили, что там находится тело? – мягко спросил Тернер. – Я послал двоих людей, по их словам, с моста ничего разглядеть нельзя… А вы говорите, что у вас слабое зрение.
– Да, – ответил я. – Не могу объяснить.
Я рассказал ему о событиях прошлой весны, о Розмари и о том, как я вытащил ее из реки. Инспектор кивнул, будто понял меня.
– Ясно, – произнес он. – А вы опознали покойную?
Я вздрогнул, но справился с собой и даже не пролил чай. Потом тихо сказал:
– Я не разглядел ее лица. Когда она… перевернулась… меня затошнило.
Тернер едва заметно улыбнулся.
– Нечего стыдиться, мистер Холмс, – искренне заверил он. – Я видел куда больше трупов, чем вы, но это тело заставило бы любого пожалеть о съеденном завтраке. – Он помолчал и закрыл записную книжку. – На этом закончим. Как вы себя чувствуете, мистер Холмс? Сможете дойти до дома?
– Думаю, да, инспектор.
Я нерешительно улыбнулся, потеребил пуговицы пальто, а потом задал вопрос, которого он ожидал с самого начала:
– Вы считаете, что это… убийство?
Инспектор вздохнул и немного помедлил, задумавшись.
– Не знаю, – ответил он. – А вы?
Мне показалось, он всерьез надеялся узнать что-то от меня.
– Ну… может быть, на нее напал какой-то зверь? – предположил я, чувствуя себя глупо.
Инспектор приподнял брови.
– Может быть, – снисходительно кивнул он.
– Как человек мог сотворить такое? – беспомощно произнес я.
Тернер покачал головой и задал последний вопрос:
– Вы уверены, что рассказали мне все? – Его губы улыбались, но серые глаза были холодны.
– Конечно… по крайней мере… думаю, да, – запинаясь, выговорил я. – А в чем дело? Вы меня подозреваете?
– Нет, – немедленно и почти бесстрастно отозвался инспектор. – Мы никого не можем подозревать, пока не доказан факт убийства, а это определит патологоанатом.
– Вот как. – Это прозвучало жалко, и немедленно появилось непрошеное чувство вины. – Понимаю.
Я смотрел на улыбающегося Тернера, и по моей коже бежали мурашки. Я совсем не умею лгать. Наверное, инспектор догадался, что я рассказал не все. Однако то, о чем он не узнал, было для меня слишком важным и слишком личным. Кроме того, я сам не мог в это поверить и должен был убедиться, прежде чем решить, как действовать.
Видите ли… Тот, кого я видел на мосту, к кому взывал, кто встретился со мною взглядом на краткий миг, полный ужаса и узнавания, а потом убежал прочь нелепыми длинными прыжками, словно охваченный паникой… был мне знаком.
Это был Роберт.
Один
Встреча с Робертом отравляла мой мозг, пока я набирался храбрости сделать то, что должно быть сделано. Я вспоминал его серое лицо и то, как он посмотрел на меня безумными глазами, прежде чем убежать. Я боялся. Когда я наконец отправился искать друга, мой собственный рассудок тоже был в опасности. Ведь я приблизился к некой чудовищной истории и не сомневался, что у Роберта есть ключ к этой тайне, в чем бы она ни заключалась.
В «Кембридж ньюс» появилась статья о так называемом «случае с телом в водосливе». Там описывалось, как я нашел «женщину, чье имя пока неизвестно», предположительно «пропавшую без вести». Патологоанатом не мог назвать причину смерти, но определил, что увечья, которые я видел (газеты именовали это «обширным внутренним кровоизлиянием»), нанесены после смерти. Никто пока не знал, убийство это или нет. Кроме Роберта, может быть.
Я довольно долго разыскивал его. С тех пор как мы отдалились друг от друга, он переехал и не оставил адреса. Я связался с его колледжем, но преподаватели были озадачены так же, как и я, – они не видели Роберта неделями. Наконец, после трех дней бесплодных поисков, меня направили в отвратительный подвальный бар в конце Милл-роуд – как сообщил мой источник, там дешевая выпивка, «если вы не слишком привередливы насчет компании», – где я нашел Роберта, сидевшего за столиком наедине с бутылкой. За эти дни мой друг страшно переменился. Его волосы отросли, он был нечесан и небрит. Костюм без галстука выглядел так, будто Роберт спал прямо в нем. Глаза покраснели, как у пьянчуги, лицо осунулось, резко выступили скулы. Он бросил на меня короткий безразличный взгляд и налил себе еще, опираясь локтем о грязный стол, как старик. Я молча сел рядом. Мой мозг вскипал от незаданных вопросов. Роберт выпил. В небольшом помещении стоял дух дешевого красного вина, но даже это не заглушало запаха пота и грязи. Немного погодя я услышал:
39 
