61 
— Греция? — невольно вырвалось у Сола, прежде чем он успел подумать. — А когда ты… В смысле, ты раньше не рассказывала мне, что…
Как продолжить эту фразу, он не знал.
— Не рассказывала — тебе?
Рут повернулась и посмотрела на него, спокойно и внимательно. В голосе у нее появилась какая-то новая нотка, и в ту же секунду Сол почувствовал, как она от него далека и смотрит сверху вниз, пока он падает в пропасть. Потом выражение ее лица переменилось и тон стал мягким.
— Но тут, собственно, и рассказывать не о чем, Сол. Продюсерский отдел отправил туда пару ребят с камерами, чтобы отснять на местах пейзажный материал. А в чем, собственно, дело?
Он пожал плечами. Их короткий обмен репликами привлек внимание всех, кто сидел за столом.
— Пейзажи там просто невероятные, — сказал Витторио, — Особенно в горах. Как вам вообще, черт возьми, удалось там выжить?
— Везение, — сказал Сол, — Плюс башмаки.
Витторио улыбнулся.
— Мы собираемся использовать их как перемежающие вставки, — продолжила вместо него Рут, — Чтобы отразить их память, их прошлую жизнь. Так что во тьме будут внезапно возникать прорехи, небо во всю ширь, или озеро, или горы. Как если бы замкнутый мир квартиры-пещеры вдруг раскрылся и перед ними предстал тот мир, из которого они сбежали, в котором жили, и жизней этих теперь уже больше не будет никогда.
— Пейзажи в высшей степени выразительные, — добавил Витторио.
Рут рассмеялась:
— Хорошо-хорошо. В общем, там материала часа на два. Пожалуй, тебе стоило бы его посмотреть, Сол, — Она подняла голову. — У нас уже есть просмотровая?
Они принялись обсуждать сравнительные достоинства разных просмотровых комнат и то, почему ни одна из них не подходит или почему ее не получилось нанять, но Сол не мог думать ни о чем другом, кроме того, что свет в Греции — ровный и матовый. В том, что сказала Рут, что-то было не так. Он попытался отмотать про себя пленку на двадцать пять лет назад, в то время, когда этот свет в последний раз падал на его собственную кожу. Что-то беспокоило его в том, что она сказала. Что-то неуловимое. Он быстро поднял глаза и увидел, что Сандор смотрит на него с нескрываемым любопытством. Потом по лицу актера медленно расползлась улыбка.
— Башмаки, — сказал он. — Везение. Такой вещи, как хороший свет, попросту не существует. Как вам вообще, черт возьми, удалось там выжить?
— Поль, ты пьян, — резким тоном сказала Рут, прежде чем Сол нашелся, что на это ответить.
Сол пару секунд смотрел актеру прямо в глаза, потом отвел взгляд.
— Мне пора, — сказал он.
Рут догнала его уже снаружи.
— Не обращай на него внимания, — сказала она.
— Пьян он не был. Он за весь вечер вообще практически ничего не выпил.
— Я знаю. Просто выкинь это из головы, и все. Вздор все это. Прости за сегодняшний вечер. Надо нам было встретиться с тобой где-нибудь отдельно от прочих. Слишком много нужно друг другу сказать.
Свет из ресторанных окон резко очерчивал ее силуэт и отражался в мокром асфальте, на котором она стояла. Должно быть, недавно прошел дождь. Выражения на ее лице он разобрать не мог.
— Самое время Сказать, — нараспев проговорил Сол.
— Ну так скажи.
Лицо ее оставалось непроницаемым. Он чувствовал себя неуверенно в ее присутствии.
— Столько всякого… Почти тридцать лет, Рут.
— Я тебе писала. На разные адреса.
— Я не получил ни единого письма.
Рут передернула плечами.
— Лучше скажи, как тебе Лиза.
— Совсем молоденькая, — быстро ответил он, — И слишком красивая.
— Ты еще голой ее не видел, — в тон ему подхватила Рут. — Это много хуже, чем ты можешь себе представить. Но с Полем она очень хороша. И когда мы засунем эту парочку в пещеру, вместе они работать будут просто замечательно.
Сол кивнул. Она старается его успокоить. Они стояли вдвоем, и каждый думал о третьем, которою рядом не было. Рут права. Сегодня сказать ничего не получится.
Ему казалось, что она пройдется с ним вместе, и он поймал себя на том, что удивился, когда они расстались, хотя это именно он поднес ее руку к губам, а потом повернулся и пошел прочь. С чего это ему вдруг показалось, что эта их встреча способна все в его душе расставить по своим местам, когда между ними ровными рядами лежали события прожитых ими жизней, обернутые в почтовую бумагу, перетянутые шпагатом, проштампованные, и в каждой такой посылке — неудобные, никому не нужные сюрпризы. Рут так ни разу и не перезвонила ему после той пьяной ночи. И ни словом не упомянула о ней, когда они поговорили в следующий раз, пятнадцать лет спустя. Три недели тому назад. Почему этот разговор кажется ему таким далеким?
61 
