113 
Она облизала пальцы.
Одетая в шелк и атлас, — а она так быстро начала привыкать к наготе, — Виктория села в кресло Габриэля.
Она вспомнила вкус его поцелуев. Она слизнула с губ каплю ананасового сока и почувствовала вкус Габриэля. Она взяла сосиску — та была куда меньше, чем у Габриэля — и укусила кончик.
Аппетит неожиданно пропал.
Виктория могла погибнуть. Габриэль мог погибнуть.
Виктория оттолкнулась от стола, схватившись за мраморную столешницу, чтобы не врезаться в стену. Кресло Габриэля было на колесиках. Она встала, дрожа.
Может, Габриэль в доме, присматривает за работой?
У дверей сторожил другой мужчина. Густые золотисто-каштановые волосы падали ему на спину.
На мгновенье Викторию поразила его необычная экзотическая красота.
Он был проституткой?
Охранник сдержанно посмотрел в ответ.
— Чем могу помочь, мадам?
Не было никаких сомнений в том, откуда он родом: он был англичанином до мозга костей.
Никогда раньше Виктория не видела в Англии никого похожего.
Интересно, рассказал ли ему мистер — месье Гастон — о баночке крема, которую попросила Виктория?
Она ни на секунду не усомнилась в том, что стоящий перед ней зеленоглазый мужчина знал, для какого множества целей может служить этот крем.
Она расправила плечи.
— Я бы хотела увидеть мистера… — нет смысла лицемерить, все в доме Габриэля, несомненно, знают об её отношениях с хозяином, — я бы хотела увидеть Габриэля, пожалуйста.
В изумрудных глазах не было ни одобрения, ни осуждения.
— Мистера Габриэля здесь нет.
Живот Виктории сжался.
Он ведь вернётся.
Дом, действительно, был для Габриэля родным домом, даже если он не хотел этого признавать. А мужчина напротив неё был членом семьи Габриэля.
Виктории вдруг захотелось увидеть дом Габриэля и навестить его семью.
— У Габриэля очень красивый дом.
— Да, мадам.
— Мне бы хотелось осмотреть его.
Выражение лица стража не изменилось.
— Это невозможно, мадам.
Викторию это не отпугнуло.
— Почему нет?
Состоятельные мужчины и женщины посещают дом каждую ночь.
— Мне дали задание охранять эту дверь.
— Вам дали задание охранять меня, — жестко сказала Виктория.
— Да, мадам.
Они одновременно вспомнили о том, что случилось с одной незащищенной женщиной. Усилием воли Виктория отстранилась от воспоминаний о перчатках с красными пятнами.
Она с вызовом подняла подбородок.
— Так что же вам приказали, сэр, охранять меня или дверь?
— И то, и другое, — ровно сказал охранник с золотисто-каштановыми волосами.
В глубине его изумрудно-зеленых глаз скрывались улицы — его прошлое.
«Семья», — сказал Гастон.
Шлюхи, воры, головорезы.
Она не участвовала в двух последних видах деятельности, но вступила на путь первой из них.
— Как вас зовут? — вежливо спросила она.
Страж даже не моргнул в ответ.
— Джулиен, мадам.
— Внизу гости?
— Нет, мадам. Двери дома Габриэля открываются не раньше девяти вечера.
Виктория отметила про себя, что к тому моменту, когда он купил её девственность, дом работал всего три часа.
— Месье Гастон назвал вас семьей, — импульсивно сказала Виктория.
Охранник моргнул. Она сумела его удивить.
— Да, мадам, — сказал он ничего не означающим голосом.
— Мы с моей семьей… далеки друг от друга. — Виктория мимолетно подумала об отце и матери. Они были нетитулованными аристократами. «Твоя мать оставила отца, так же как и ты, — сказал Габриэль. — Так же, как он заставил уйти и твоего брата». — Вам повезло, что вас окружают люди, которые заботятся о вас.
Изумрудные глаза оставались отстраненными.
— Я не могу вам позволить покинуть эту комнату, мадам.
— Вы не доверяете собственной семье, сэр?
Виктория доверяла своей семье — когда-то.
— Нет, мадам, — спокойно сказал сторож, — я им доверяю.
Виктория ухватилась за признание Джулиена.
— Тогда покидать эти покои не опасно, верно?
— Это не мне решать, мадам.
Виктория пристально посмотрела на его плечи. Он не носит пистолет на виду, должно быть, у него наплечная кобура под сюртуком, как у Габриэля.
Он не станет в неё стрелять, но она была уверена, что он сможет её остановить.
Она помнила, каким сильным был мужчина, приставший к ней на улице.
113 
