28 
Снова смотрю на него. Н-да. Вид у него такой, что кажется, будто он не только готов сразиться с Джошуа, но с удовольствием придушил бы и его, и меня. Никогда не видела своего бойфренда таким и должна признать, ярость ему очень не к лицу. Вообще-то она никого не красит…
– Что ты здесь делаешь?! – негодующе повторяет Гарольд, окидывая горящим взглядом букетик гардений.
Странно, но меня не пронимает дрожь и мне не изменяет голос. Более того, я чувствую необыкновенное спокойствие и могу ясно мыслить. Может, это оттого, что рядом Джошуа? При этой мысли немного светлеет на душе.
– Что я здесь делаю? – невозмутимо произношу я, кивая на блюдо перед собой. – Ужинаю, конечно. Что еще можно делать в ресторане?
Гарольд с несвойственным ему остервенением потрясает головой, и на его лоб съезжает прядка волос, которые он разделяет сбоку пробором и щегольски напомаживает.
– Понимаю, что ужинаешь, не песни поешь! Но откуда ты здесь взялась?
Я прикидываюсь сбитой с толку. Поднимаю плечи и расширяю глаза.
– Как откуда? Из Ноттингема, конечно. Что с тобой, дорогой?
– Какого черта ты тут делаешь?! – Гарольд начинает беситься. Если в такие минуты его тотчас не успокоить, он разойдется не на шутку, а потом будет сутки ходить пасмурный. – Почему ты в Берлине?
Кручу головой и слегка хмурюсь.
– Послушай, но ведь сегодня утром я сообщила тебе, что тоже в Германии. Подробностей ты не пожелал знать, сказал, что будешь занят до ночи.
Перевожу взгляд на его столик, где, повернувшись к нам вполоборота вместе со стулом, сидит его блондинка, и поражаюсь, что мне удается сохранять столь невообразимое спокойствие.
На лице немки недоумение и гнев. Возвышающийся над столом фиолетово-оранжевый букет комично сочетается с ее насыщенно-сиреневой помадой.
– Насколько я поняла, у тебя правда до сих пор дела, – прибавляю я таким голосом, будто не вижу ничего подозрительного ни в спутнице Гарольда, ни в цветах.
Наверное, именно мой тон вместе с осознанием того, что налицо его ложь и измена и невозможно выкрутиться, толкают Гарольда на совершенно нелепые действия. Он вдруг подпрыгивает ко мне, упирается рукой на стол и начинает махать перед моим лицом пальцем.
– Эй, поосторожнее, – произносит Джошуа бесстрашно и спокойно, но при этом настолько грозно, что Гарольд замирает, опускает руку и мгновение-другое молча смотрит то на меня, то на Джошуа.
– А это кто такой? – спрашивает он незнакомым, отталкивающе визгливым голосом.
У меня возникает чувство, что Гарольда подменили. Я и подумать не могла, что он бывает таким отвратным.
– Я спрашиваю, кто это такой?! – Он испепеляет меня взглядом, в котором горят злоба, отчаяние и нечто похожее на страх.
– Это Джошуа… гм… – Черт! Я не знаю фамилии Джошуа. Сегодня, когда мне представляли его в офисе, я пропустила ее мимо ушей, а тогда, в Испании, он, по-моему, назвался просто по имени.
– Мейзел, – приходит мне на выручку Джошуа, и я бросаю на него быстрый исполненный признательности взгляд.
– Верно, Джошуа Мейзел. – Я беззаботно хохочу – во мне снова пробуждается столь неприятная Гарольду привычка веселиться, когда вовсе не до смеха. – У меня ужасная память на фамилии.
– Серьезно?! – запальчиво спрашивает Гарольд, будто в этом вся суть нашего разбирательства. – По-моему, еще полмесяца назад ты запоминала их прекрасно. Когда мне позвонил новый босс, тот о котором я успел лишь вскользь упомянуть, ты даже подсказала, как к нему обратиться, потому что запомнила фамилию, услышав ее один-единственный раз. Не помнишь?!
– Правда? – Делаю изумленное лицо и прикидываюсь, будто напрягаю память. – Ах да! Конечно! – Озабоченно сдвигаю брови. – Наверное, это после курятины. Да-да, все дело наверняка в ней.
– Какой еще курятины?! – визжит Гарольд.
– Понимаешь, – проникновенно глядя ему в глаза, говорю я, – сегодня в гостинице я съела на завтрак кусок курицы. До того вкусной – пальчики оближешь! Потом попросила повторить заказ, потом еще раз. – Сильнее нахмуриваюсь и киваю. – Да, верно, проблемы начались после этого завтрака. – Похлопываю себя по макушке. – Память стала куриная. Во всяком случае, на фамилии.
– Опять ты со своими проклятыми шуточками! – Гарольд шлепает по столу ладонью.
Джошуа резко подается вперед.
– Поосторожнее! Я что, не ясно выразился?
Гарольд смотрит на него вызывающе, но вместе с тем боязливо и ничего не отвечает.
28 
