32 
– Если предположить, что за этим последовало, как-то не до смеха, – сказал Эдвард. Его кулак до сих пор лежал на колене, и костяшки пальцев были белые от напряжения. – С другой стороны, тебя можно понять: ты ведь этого придурка любила, хотела быть для него самой желанной и красивой.
Аврора покачала головой.
– Не надо его обзывать. Теперь все в прошлом. К тому же он тоже меня любил и всячески это доказывал… Только вот…
Эдвард усмехнулся.
– В суд надо подавать на таких влюбленных! Сразу же, без всяких выяснений!
Аврора печально улыбнулась.
– У нас и так почти дошло до суда. Но гораздо позднее… А в тот первый вечер… – Ей стало трудно дышать, она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и лишь после продолжила: – Когда мы вошли в дом, он запер дверь на все замки, даже на цепочку. Замков у него было четыре штуки, и, чтобы открыть один, приходилось удерживать ручку другого, а ключи в двух остальных поворачивать против часовой стрелки.
– Он был что, того? – с ненавистью к врагу, которого он в глаза не видел, спросил Эдвард.
Аврора усмехнулась.
– Не знаю. Может, немножко. Мэтт был юристом, вечно всех подозревал. – Она на миг замолчала и перенеслась в воображении в тот жуткий вечер. Сердце обдало холодом, в груди все съежилось. – В общем… он схватил меня за волосы, резко дернул, я, естественно, упала… Охваченный яростью, он потащил меня в гостиную, приговаривая: и каким же это мужчинам ты нравишься? Много их? И все такое. – Ей стало вдруг зябко и до ужаса жалко себя. Она опустила глаза и поджала губы. Тут случилось то, чего она втайне от самой себя жаждала всей душой: Эдвард встал со стула, быстрым движением руки отодвинул столик, сел с ней рядом, обнял ее и прижал к своему могучему плечу.
– Если не хочешь, если тебе больно, не рассказывай дальше, я и так все понял, – проговорил он с отчаянным желанием утешить и кипучей злостью на ее обидчика. – Скажи мне, где этот гад теперь, назови хотя бы его фамилию и город, в котором он живет, и, клянусь, ему больше никогда не придет мысли обижать женщин…
Аврора уткнулась носом в его плечо. Глаза затуманила расплывчатая пелена слез. Захотелось разрыдаться, как беспомощному ребенку, для которого плач единственный способ выразить досаду, печаль и страх. Но она сдержалась, лишь минуту помолчала, проглатывая слезы.
– Не надо его трогать. По-моему, это неправильно – бить обидчика тем же, чем он ранил тебя. Наверняка его так или иначе уже наказала жизнь. Или еще накажет.
– А я другого мнения! – воинственно произнес Эдвард, крепче прижимая ее к себе. – Виноватого, если это в твоих силах, надо проучить, чтобы ему было неповадно бесчинствовать в будущем!
– Нет, Эдвард, – с благодарностью, но твердо произнесла Аврора. – Пообещай, что не станешь его разыскивать, вообще о нем забудешь.
– Забыть? Это, извини, не в моих силах, – мрачно проговорил Эдвард, сдаваясь с огромной неохотой. – А разыскивать… Если ты не скажешь его фамилии и где он, найти его, увы, будет почти невозможно… Почти! – Он поднял указательный палец.
– Эдвард, пообещай! – попросила Аврора, не желая даже представлять, как он станет мстить Мэтту и чем все это закончится.
– Ладно, – скрепя сердце ответил Эдвард. – Давай договоримся так: пока просто оставим этот вопрос открытым.
– Тогда я больше слова не скажу и никогда не буду с тобой откровенничать, – спокойно, но категорично произнесла Аврора. – Не хочу, чтобы подобные беседы оборачивались новыми бедами.
– Хорошо-хорошо, – пробормотал Эдвард примирительным тоном. – Только знай: теперь у тебя есть надежная защита. Больше ни с кем не вступай в бессмысленные споры. Если кому-то надо будет что-то разъяснить или доказать, сразу зови меня.
Аврора засмеялась.
– Договорились. – Она вдруг с поразительной ясностью почувствовала, что Эдвард Флэндерс и есть ее почти нереальная возможность, тот человек, который вытянет ее из тьмы прошлого и примет такой, как есть, со всеми проблемами. Следовало лишь рассказать все до конца теперь же и больше к этому не возвращаться. – В тот первый вечер я как будто взглянула на мир иными глазами. Понимаешь, о шумных семейных сценах, тем более о побоях, я знала лишь понаслышке или из книг, из кино. Мне и в голову не приходило представлять себя на месте жертв. А в тот злополучный вечер я стала ею сама и вдруг осознала, насколько мужчина сильнее женщины. Физически. Это явилось для меня жутким потрясением.
32 
