ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  37  

-Я – есть,– пробормотал он, отойдя посмотреть на блестящие, серебряные машины перемалывают, кипятят и парят.

Я– есть? Его командный стиль речи сбивал ее с толку. Но затем она подумала немного: будь хорошим – быть хорошим, будь тихим – быть тихим, поведение – есть . В это чуввствовалась тревожная последовательность к его безумию. Как это сказал Ньютон? Я могу вычислить движение небесных тел, но не безумия людей.

В то время как Гвен заказывала, Драстена изучал интерьер буфета, ничего не пропуская. Он казался очарованным всем, поднимая крышки из нержавеющей стали, переворачивая их вверх тормашками, вдыхая запах пакетиков кофе, тыкая в соломку и салфетки. Затем он нашел специи. Она догнала его у прилавка с приправами так, как он засовывал небольшие бутылочки корицы и шоколада в карманы его штанов.

-Что ты делаешь?– прошептала она, снимая крышки из их кофе. Она повернула свою спину, таким образом чтоб хозяева кафе не смогли увидеть, что он нарушал закон.

-Вынь это из своего кармана!

Он поднял ее на смех: –Это – ценные специи.

Ты украдешь их?

-Нет, я не вор. Но это – корица и какао. Это не столь легко добыть, у нас их почти нет, а Сильван любит.

-Но это не твое,– сказала она, пытаясь быть терпеливой.

-Я – МакКельтар,– сказал он, нежно пытаясь быть терпеливым:– Это все мое.

-Верни их.

Его усмешка была чистым мужским вызовом:– Ты вернешь их.

-Я не буду рыться в твоих карманах.

-Тогда они остаются, где они есть.

-Ты настолько упрям.

-Я – упрямая? Я? Женщина, которая настаивает, что все должно быть по ее меркам?

Он положил руки на талию и поднял свой голос на октаву выше, подражая ей: – Ты должен носить жесткие белые ботинки. Ты должен снять свое оружие. Ты должен ехать на повозке. Ты не должен поцеловать меня даже при том, что я охватываю тебя ногами, когда ты это делаешь. Раздраженно пожав плечами, он вернулся к своему глубокому ирландскому акценту: – Должен, должен, должен. Я устал от этого слова.

Щеки пылали из-за насмешки о ее непослушных ногах

Гвен запихнула руку в его карман и сжала свои пальцы вокруг маленьких стеклянных бутылочек.

-Сильван будет очень расстроен,– сказал он, ступая ближе с волчьей улыбкой.

-Сильван умер пять столетий назад, по твоим словам.

В тот момент когда, она сказала эти слова, Гвен пожалела о них. Вспышка боли пересекла его лицо, и она, возможно, ударила бы себя за то, что была такой черствой. Если бы он был болен, то он мог искренне верить всему, что говорил ей, и если так, то смерть его "отца" – реальная или предполагаемая – заставляет его страдать.

-Я сожалею,– быстро сказала она. Гвен посыпала корицу на их пенистое капучино. Потом, чтобы искупить свои неуместные слова, она сунула бутылку назад в его карман, пытаясь проигнорировать двойственно тревожащие факты, что она оказывает пособничество и подстрекает преступника и что она была так близко к его "носку".

Сердито, он погрузил свою руку в карман, вытащил обе бутылки, и кинул их на небольшой прилавок. Без слов, он повернулся спиной к ней и вышел из двери.

Гвен поспешила за ним, и когда она проходила мимо стола, где безукоризненно выглядевший мужчина сидел со своей женой и сыном, она услышала, что мальчик сказал:– Вы можете поверить, что они собирались украсть корицу и шоколад? Они не выглядели бедными. Вы видели его меч? Ничего себе! Он лучше, чем у горцев!

Смущенная, Гвен подтянула пачку печений под ее рукой, пытаясь удержать обе чашки кофе, и боролась с дверью.

-Драстен, подожди. Драстен, мне жаль,– призывала она к его широкой, упрямой спине.

Он остановился на полушаге, и когда обернулся, улыбнулся. Это и была продолжительность его гнева? Она выровняла дыхание и тут же задержала его. Просто он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела, и когда он улыбнулся …

-Я нравлюсь тебе.

-Нет,– лгала она:– Я не хотела делать тебе больно.

Он был смелым.

-Да, я тебе нравлюсь, девушка. Я могу это сказать. Ты назвала меня по имени, и ты хмуришься влажными глазами. Я прощаю тебе то, что ты была жестокая и беспечная.

Она торопливо изменила предмет разговора и обратилась кое к чему, что беспокоило ее, с тех пор как они покинули Баррет и задиристую Мириам.

-Драстен, что означает слово найаф?

Он выглядел пораженным, затем рассмеялся.

-Кто смел называть тебя крошечным найаф?

  37