68 
— Господи… о-о… Боже мой, — простонал Ник. Его колени ослабли, шелковые путы стянули запястья.
Когда ублажающая его богиня наконец отпустила своего раба, Ник, обессиленный, опустился перед ней на колени.
Богиня улыбнулась своему смуглому, пресыщенному удовольствиями рабу-любовнику, потом, прикоснувшись к его чувственным губам кончиком пальца, произнесла:
— Игра окончена. Пойдем наверх, примем ванну и оденемся. Мы должны быть у Крокера в семь тридцать.
Раб возопил:
— К черту Крокера. Давай встретим Новый год в твоей постели.
— Я бы тоже хотела этого, дорогой. Но один из семейства Паккардов обязательно должен появиться на вечеринках.
— А что Пат? Разве он не может пойти? — спросил Ник. В это время Адель поднялась и стала развязывать его запястья.
— Нет, не может! Он договорился пообедать с этой ужасной капитаншей из Армии спасения! — Ник не увидел кислой гримасы Адель. — Мой старомодный, строгий братец немного глуповат, но он хорошо воспитан. Он не допустит, чтобы над нашей семьей насмехались из-за того, что он приведет женщину ее положения в дом наших друзей.
— А ты приглашаешь меня в дом ваших друзей, — проговорил Ник. — Я не патриций.
— Это другое дело, дорогой. — Адель повернулась к нему лицом, держа галстук в руке. — Ты ценное приобретение для любой хозяйки. Что еще могло бы создать такую привлекательно-волнующую атмосферу, как не присутствие неотразимого, опасного владельца салуна из порочного Барбари-Коуст?
Глава 22
— Мне так нравится это. — Она мечтательно улыбнулась, ее глаза под густыми ресницами сияли от удовольствия. — Мне это очень нравится.
— Я подумал, что это должно вам понравиться.
— Обещайте, что там, где это готовят, осталось еще много, — как бы поддразнивая его, произнесла Кей.
— Обещаю, — уверил ее очарованный Пат Паккард, — столько, сколько пожелаете.
Эта пара находилась в большом внушительном доме Патрика Паккарда на Мейсон-стрит, в двух кварталах от особняка его сестры на Ноб-Хилл. Было около шести часов вечера в канун Нового года. Они сидели в официальной столовой, наслаждаясь десертом после продолжительного обеда из семи перемен. Кей пришла в восторг от русской шарлотки, восхитительного угощения, которое ей не доводилось пробовать раньше. Она чувствовала себя почти что грешницей, испытывая такое удовольствие от сладкого деликатеса,
Кей сидела напротив Пата Паккарда за покрытым камчатной скатертью столом. Больше никого не было. Только они двое. Романтический обед вдвоем при свечах. Великолепная еда, приготовленная умелыми поварами Пата.
Температура за окнами постепенно понижалась.
Шел холодный, моросящий дождь. Небо было затянуто темными низкими облаками. Весь Сан-Франциско потонул в густом, все обволакивающем тумане.
Однако ненастная зимняя погода не удручала обедавших в столовой при свечах. Капитан Кей выражала почти ребяческий восторг по поводу восхитительной еды. Она не считала нужным притворяться. Она была очень голодна и не скрывала этого. Она сильно истосковалась по сытной и вкусной пище. И эта сытная, вкусная еда подавалась ей невероятно щедрыми порциями.
Начиная от салата с омарами и кончая русской шарлоткой, Кей отдавала должное каждому возбуждающему аппетит блюду, от удовольствия закатывая голубые глаза. За всю свою жизнь Пат Паккард не мог припомнить, чтобы кто-нибудь получал такое наслаждение просто от еды. И особенно от десерта.
И он никогда не видел капитана Кей в более приподнятом настроении, чем в этот холодный, промозглый канун Нового года. Не только праздничный пир вызывал особое сияние выразительных глаз Кей. Пока она ела легкий, воздушный пирог с начинкой из сбитых сливок и сладкого крема, она взволнованно говорила о Джое.
Она рассказала Пату о том, как новый щенок Джоя полностью изменил печального, тихого мальчика.
— Это чудо, — вымолвила она, — настоящее чудо.
— Это замечательно, Кей, — откликнулся Пат. — И вы не имеете представления, кто подарил мальчику щенка?
— Ни малейшего. Но я знаю только, что тот, кто подарил Джою игривого колли, разбирается в детях гораздо лучше меня.
Кей говорила и говорила о том, как изменился прелестный рыжеволосый ребенок. Пат слушал с искренним интересом, кивая и задавая нужные вопросы. Пространный разговор о Джое, лишенном семьи, совершенно естественно перешел в беседу об их собственных семьях.
68 
