Особенно,... 
54 
Молли бросилась к телефону, как утопающий к спасательному кругу, и набрала номер лондонского особняка Вито. Трубку взял Огден.
— К сожалению, мистера Кристобальди нет дома, мадам.
— Возможно, он еще в офисе? — предположила Молли.
— Нет, он поехал на встречу с мисс Стивенсон…
— Что?! — перебила Молли.
— С мисс Пандорой, мадам, — уточнил Огден, наивно полагая, что Молли забыла фамилию Пандоры. — Продиктовать вам телефон ресторана или вы оставите сообщение?
— Не стоит, спасибо; — Молли повесила трубку.
Значит, Пандора уже в Лондоне… Естественно, она, как только прилетела, кинулась прямехонько к Вито — она всегда так поступала в трудные для нее моменты жизни. В этом — вся Пандора, рассуждала Молли. А почему она такая, наша белокурая красотка? Да потому, что она любит Вито! «Возникла проблема, о которой я даже не догадывался, и привела к серьезным осложнениям» — кажется, так выразился Вито о том дне — дне их первой свадьбы. Что это была за проблема? Может, он с запозданием понял, что кузина питала к нему далеко не платонические чувства? Не потому ли он так и не пожелал рассказать Молли всю правду?
За окном послышался шум подъехавшего к дому автомобиля, и Молли решила посмотреть, кто бы это мог быть. Она увидела черный «феррари», машину Вито. Открылась дверца, и у Молли сердце застучало втрое быстрей. Из машины выходил Вито. Открылась вторая дверца, и сердце у Молли упало. Из машины показались чьи-то длинные, неземной красоты ноги… Пандора!
Молли молниеносно отпрянула от окна прежде, чем ее могли заметить. Должно быть, они где-нибудь обедали вместе, но зачем, черт подери, ему понадобилось тащить Пандору сюда? Сбитая с толку, до смерти перепуганная, Молли услышала торопливый топоток экономки, спешившей к входной двери, а звонок заливался трелями, надрываясь от нетерпения. Вито замешкался с многочисленными замками и цепочками: прислуга уходила в пять и тщательно запирала дверь. Потом Молли услышала невнятный говор, дверь гостиной настежь распахнулась, и перед ней возникла Пандора.
Она неловко, искоса глянула на Молли, потом обернулась к Вито, стоявшему позади.
— Пожалуйста, уйди, оставь нас одних, — умоляюще произнесла она. — Я торжественно обещаю и клянусь не огорчать твою жену ни единым словом.
Пандора закрыла за собой дверь, прошла в комнату и села в кресло, держась все так же принужденно и скованно.
— Не знаю, с чего начать… — призналась она. — Но я вообще-то и не умею признавать свои ошибки и извиняться как положено.
— Почему ты думаешь, что должна извиняться? — выдавила Молли.
Пандора поморщилась.
— Потому что все время, пока вы с Вито были помолвлены, я вела себя как последняя тварь. Я знала, что ты подслушивала за дверью в день свадьбы, но не сказала об этом Вито ни тогда, ни потом, — виновато вздохнула она. — Я хотела внушить тебе, что он женится только ради того, чтобы ты родила ему детей… Я ненавидела тебя, мне хотелось испортить тебе жизнь настолько, насколько это было в моей власти.
— У тебя хорошо получилось, — мрачно кивнула Молли.
Пандора вздрогнула, но быстро справилась с собой.
— Я уже не та, что была тогда. Четыре года назад я совсем запуталась, я была очень несчастна, а теперь все изменилось к лучшему, — уверенно договорила она. — Раньше вся моя жизнь заключалась в общении с Вито. Я от него зависела во всем и потому так перепугалась, когда он встретил тебя.
— Ты была влюблена в него, — неловко, но сочувственно выговорила Молли.
— Нет… Не так, как ты думаешь. — Пандора встала и подошла к окну. Она очень волновалась и не скрывала этого. — Вито должен был рассказать тебе все с самого начала, тогда бы тебе было все ясно. Все мои проблемы происходят оттого, что детство у меня было довольно жуткое. — Она не решительно взглянула на Молли, собралась с силами и продолжила: — Мой отец был очень жестокий человек. Он избивал мою мать, а когда она все-таки избавилась от его кулаков, скоропостижно скончавшись от сердечного приступа, он переключился на меня.
— Боже мой… — не веря своим ушам, пробор мотала Молли.
— Если синяков было слишком много, он не пускал меня в школу. Мне часто приходилось лгать, что я упала и ушиблась. Прислуга знала, что он вытворял со мной, но молчала, боясь потерять работу, — он хорошо платил… А я молчала, потому что мне просто было стыдно. Для всех я была маленькой принцессой, у меня было все, что только может пожелать ребенок, — так думали люди…
54 
