40 
– Почему ты не рассказала мне о ней?
Нет, он не мог узнать. Конечно, не мог.
– О чем не рассказала?
– Джорджина, не морочь мне голову, – предостерег ее Джон и нахмурился. Его взгляд стал мрачным, как грозовая туча. – Почему ты еще давным-давно не рассказала мне о Лекси?
Что ж, Джорджина могла бы все отрицать. Она могла соврать и заявить, что Лекси не его дочь, надеясь, что тогда Джон оставит их в покое. Но по упрямо выпяченному подбородку и горящему взгляду Джорджина поняла, что он не поверит ей. Прислонившись к стене, она сложила руки на груди.
– А с какой стати? – осведомилась она, не желая сдаваться сразу.
Джон пальцем указал на дом на противоположной стороне улицы.
– Эта маленькая девочка моя дочь, – сказал он. – И не отрицай. Не вынуждай меня доказывать свое отцовство.
Проведенный тест только подтвердил бы обоснованность его претензий. Поэтому не было смысла что-либо отрицать. Джорджина надеялась лишь на то, что ей удастся выдворить Джона из дома, а возможно, исключить из своей жизни, когда она ответит на его вопросы.
– Чего ты хочешь?
– Скажи правду. Я хочу услышать это от тебя.
– Прекрасно. – Она пожала плечами, пытаясь хотя бы внешне казаться спокойной, как будто признание ей ничего не стоит. – Лекси твоя биологическая дочь.
Джон прикрыл глаза и вздохнул.
– Господи, – прошептал он. – Но как?
– Как обычно, – сухо бросила Джорджина. – Я думала, что мужчине с твоим опытом хорошо известно, как получаются дети.
Он впился в нее взглядом.
– Ты же говорила, что принимаешь противозачаточные таблетки!
– Я действительно их принимала. – «Вероятно, недостаточно долго». – Они тоже не дают стопроцентной гарантии.
– Но почему, Джорджина?
– Что почему?
– Почему ты не сказала мне семь лет назад?
Джорджина снова пожала плечами:
– Тебя это не касалось.
– Что?! – Джон изумлённо уставился на нее, не веря своим ушам. – Меня не касалось?
– Да.
Его руки непроизвольно сжались в кулаки, и Джон даже сделал несколько шагов в ее сторону.
– Ты носила моего ребенка и говоришь, что это меня не касалось? – Он остановился всего в нескольких сантиметрах от нее.
Хотя Джон был значительно выше и крупнее, чем она, Джорджина смотрела на него без малейшего страха.
– Семь лет назад я приняла решение, которое считала и до сих пор считаю правильным. И сейчас уже не стоит возвращаться к прошлому.
Одна темная бровь изогнулась дугой.
– Серьезно?
– Да. Слишком поздно. Лекси не знает тебя. Будет лучше, если ты уйдешь и больше никогда не увидишься с ней.
Джон оперся руками о стену по обе стороны от головы Джорджины.
– Если ты действительно рассчитываешь на это, значит, ты не очень сообразительная девочка.
– Я не девочка, – с горечью сказала Джорджина. – Возможно, семь лет назад я и была девочкой, но с тех пор я очень изменилась.
Джон криво усмехнулся.
– Судя по тому, что я вижу, ты не так-то сильно изменилась. Ты все еще выглядишь веселой девицей, с которой можно хорошо провести время.
Джорджине ужасно хотелось врезать ему. Она почувствовала, как у нее запылали щеки. Полы просторного зеленого халата разошлись сверху, почти обнажив ее грудь. Ужаснувшись, Джорджина поспешно запахнулась.
– Не трудись, – с пренебрежением произнес Джон. – Может, после такого зрелища я стану более великодушным.
– Я не нуждаюсь в твоем великодушии, – заявила Джорджина и поднырнула под его руку. – Пойду оденусь. Думаю, тебе не стоит больше задерживаться.
– Я подожду тебя здесь, – твердо заявил он, провожая ее взглядом.
Джон подошел к окну и отодвинул в сторону гардину. Итак, у него есть ребенок. Дочь, о существовании которой он не подозревал и которая ничего не знала о нем.
Его дочь. Джон с трудом подавил желание пересечь улицу и привести Лекси домой. Хотелось сидеть рядом с ней и разглядывать ее. Ему хотелось наблюдать за ней и слушать ее тонкий голосок. Хотелось прикасаться к ней, но Джон знал, что не будет этого делать. Когда он сидел рядом с ней на диване, то чувствовал себя огромным и неуклюжим, громилой, который отправляет шайбы из вулканизированной резины через весь каток со скоростью полторы сотни километров в час и прорывается через оборону противника с упорством парового катка.
Джон отпустил гардину и подошел к сложенному из кирпича камину. На каминной полке стояли фотографии в затейливых рамках. На одной крохотная девчушка сидела на высоком детском стульчике и, зажав подбородком подол майки, ковыряла пухлым пальчиком в пупке. Рассмотрев снимок, Джон принялся изучать другие фотографии, на которых были запечатлены разные этапы жизни Лекси.
40 
