ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>




  50  

Только когда Дункан оторвался от нее и поднял голову, Эмбер поняла, что он совершенно расшнуровал ее одежду. Привстав, он поочередно стянул оба рукава к запястьям и снял их совсем. Потом стал постепенно спускать одежду дальше, обнажая все новые участки бархатистой кожи цвета сливок и прекрасные линии ее тела.

Хотя Дункан жаждал продолжать раздевать Эмбер, он усилием воли заставил руки остановиться на ее талии. Его пальцы стали легко и жадно ласкать упругую плоть.

Этого обоим оказалась недостаточно. Быстрым, грациозным движением Эмбер села. Порыв прохладного ветра заставил ее вздрогнуть. Инстинктивно она натянула складки плаща, чтобы укутать плечи, и потянулась к шнуркам на груди рубашки Дункана.

— Ты тоже сними рубашку, — сказала Эмбер, распуская шнурки. — Останься только в плаще.

— А если я замерзну? — с легкой усмешкой спросил он.

— Ну, тогда я согрею тебя, не сомневайся. Усмешка Дункана стала шире. Он отбросил плащ. За ним тут же последовала рубашка. Неторопливыми, заботливыми движениями, рождавшими одновременно мучения и восторг, Эмбер снова натянула плащ на плечи Дункана и скрепила его сбоку.

Янтарный талисман у него на груди сиял и переливался каким-то таинственным светом, словно вобрал в себя часть огромной жизненной силы Дункана. Эмбер наклонила голову и легонько коснулась древнего амулета губами в знак почитания.

Лишь после этого она поддалась искушению, которое неотступно преследовало ее — зарылась пальцами в облако темных волос, покрывавших его грудь. С закрытыми глазами и играющей на губах улыбкой она стала «месить» его, как это делает довольная кошка, пробуя мускулистую плоть Дункана ногтями, похожими на нежные выпущенные коготки.

— Мне нравится трогать тебя, — тихо сказала Эмбер. — Когда ты спал своим странным сном, я провела много часов, растирая тебя янтарным маслом, чтобы прогнать жар.

— И это помогло?

— Конечно. Янтарь известен своей способностью изгонять из тела огонь.

— Сейчас он бы на меня не подействовал, — улыбнулся Дункан.

— Почему же?

— Я весь горю от твоих рук.

Эмбер в этом не сомневалась. Она ощущала страстный жар, идущий от тела Дункана.

Мало того, она чувствовала, как истинность его слов льется в нее через прикосновение.

— Будто купаешься в волшебном огне, — прошептала она.

— О чем ты говоришь?

— Когда я прикасаюсь к тебе, я чувствую твою страсть. Улыбка, которой Дункан ответил Эмбер на ее слова, была почти свирепой, но Эмбер не испугалась. Она ощутила его правдивость, и эта правдивость была для него сдерживающим началом. Он дал ей клятву, а такой человек, как он, скорее умрет, чем станет клятвопреступником.

— Но я должна тебе кое в чем сознаться, — прошептала она.

— Почему? Разве я похож на священника? Эмбер рассмеялась.

— Нет, ты похож на того, кто ты есть, — на воина, в ком мужество сочетается с чувственностью.

— Тогда почему ты хочешь исповедоваться передо мной?

— Потому что я только что поняла, что растирала тебя маслом еще долго после того, как опасность горячки миновала.

У Дункана перехватило дыхание.

— Правда?

— Да, — призналась она.

— Зачем?

— Ради запретного наслаждения, которое давало прикосновение к тебе.

Кончик одного из пальцев Эмбер случайно задел сосок Дункана. Внезапный прилив наслаждения, прокатившийся по всему его телу, она ощутила так ясно, словно услышав крик страсти. Ее пальцы вернулись обратно, задержались и стали играть соском с непостижимым искусством, которое не могло проистекать из опыта — его у Эмбер не было. Единственным ее надежным проводником в этом чувственном путешествии была способность воспринимать ответные ощущения Дункана.

— А разве теперь прикасаться ко мне не запрещено? — почти грубо спросил Дункан.

— Нет. Это глупо, но не запрещено, — шепотом ответила Эмбер.

— Почему же?

Эмбер наклонилась и поцеловала сначала один, потом другой сосок. Когда она вслед за этим медленно провела по ним языком, все его тело напряглось от почти невыносимого наслаждения.

— Потому что ты обещал, что здесь с тобой я буду в полной безопасности, — прошептала Эмбер.

— Сегодня, — сказал он, сомневаясь, что хотя бы еще раз устоит перед этим искушением.

— Да, сегодня, сейчас, — подтвердили она, — в этом месте, где древние камни неусыпно стерегут море.

Дункан сжал ладонями лицо Эмбер и впился в ее губы в таком пароксизме желания, с каким не могло идти в сравнение ничто из ранее испытанного Поцелуй был сильный и страстный, полный глубоких ритмов слияния, которое стало для него запретным, ибо он дал клятву.

  50