Особенно,... 
37 
Он осторожно отстранился и перевел дыхание. Ее запах, тепло ее мягких волшебно сладких губ обволакивали его волнующей дымкой, и первые мгновения никак не получалось ни говорить, ни о чем-либо думать.
– Ты будто изобретение сказочника, Лесли… – отдышавшись, хрипловато прошептал он.
Лесли не то почти беззвучно хихикнула, не то просто вздохнула – видеть ее лица он не мог, она смотрела вниз, куда-то на свои колени.
– В следующее воскресенье я снова приеду, ладно? – спросил Рассел.
Лесли резко повернула голову, и он заметил блеснувшее в ее глазах разочарование.
– В воскресенье? – медленно проговорила она. – Значит, ждать придется целую неделю?
Ее неумение жеманничать и притворяться сводили с ума. От желания поскорее наладить свою жизнь у Рассела защекотало в носу. Он обнял Лесли и чмокнул ее в висок.
– Не представляю, как вынесу это испытание. Но постараюсь. И тогда ты убедишься, что я вовсе не трус и не слабак. Кстати, вот мои телефоны. Если что, звони. – Он достал из внутреннего кармана визитку.
Лесли покрутила карточку в руках и тяжело вздохнула.
– Что ж, в воскресенье так в воскресенье. Но имей в виду: рабочий день начинается в семь утра. Раз уж вызвался помогать, помогай как следует! – Она шутливо пригрозила ему пальцем и открыла дверцу.
– Буду ровно в семь! Сладких тебе снов, детка! – пробормотал Рассел, когда она уже выходила из машины.
День рождения Йоланды праздновали с небывалым размахом. Съехались ее нью-йоркские родственники и едва не вся родня Джозефа. На его подарке – новеньком автомобиле-универсале – целый день красовался золотистый бант, в ленте отражалось светившее как по заказу солнышко. Даже Томми и Шелли с утра до вечера были паиньками. Недоставало единственного, без чего праздник казался подделкой, а радостной приходилось лишь прикидываться. Букета орхидей, похожих на стайку бабочек, на тумбочке у кровати…
Была ли Йоланда счастлива с Джозефом? На первый взгляд да. Он принял ее детей как своих собственных, был более состоятелен, чем Доусон, куда более разговорчив и общителен и как будто более привлекателен. Но красота его быстро приелась и начала раздражать, а ссор с ним не вспыхивало, потому что не хотелось ничего выяснять. По прошествии нескольких месяцев Йоланда осознала, что ей страшно не хватает Доусона. Его сильных рук, сдержанности, даже причуд. И стала неявно выяснять у бывшей свекрови, с которой регулярно виделись дети, как он живет, как себя чувствует, когда вернется в Нью-Йорк.
Она до сих пор была ему дорога – в этом Йоланда не сомневалась. Потому он и умчался на Аляску, хоть и терпеть не мог холода, из-за развода же больше прежнего замкнулся в себе, поэтому и не звонил, не просил о встрече с детьми – учился жить без нее. Сама не отдавая себе в том отчета, она жаждала услышать его голос и снова заглянуть ему в глаза. И, может, если жизнь с Джозефом станет совсем невыносимой…
Нет, обижать Джозефа не следовало. И мучить постоянными переменами детей. Оставалось смириться с судьбой, но от тайных чаяний было никак не отделаться.
Весь этот день она ждала, что вот-вот позвонят в дверь и рассыльный из цветочного магазина вручит ей букет. Быть может, без карточки и без подписи, но цветы будут те самые и станет все ясно без слов. Букеты приносили – пышные и дорогие. Увы, не из орхидей. Под вечер, когда гости собрались за столом и стали поднимать бокалы за счастье виновницы торжества, у нее не было никакого настроения благодарить их и улыбаться.
Доусон позвонил на следующий день, и Йоланда возликовала. Он сказал лишь о том, что вернулся из командировки, что желает как можно скорее увидеть детей и что впредь хотел бы встречаться с ними регулярно, даже брать их на время к себе. Но Йоланда решила, что заговорить о главном он просто не отважился. По ее мнению, ему было нужно общение не столько с детьми, сколько с ней, и, дабы придать игре остроты, она сочла уместным помучить несчастного бывшего мужа. Поэтому ответила, что в следующие выходные детей не будет в городе и что увидеть их можно будет лишь через две недели. Заодно и ее, чтобы обсудить дальнейшие планы.
Специально позвонил сегодня, подумала она, кладя трубку. Вчера не хватило смелости. Да и, видимо, было слишком больно: у меня день рождения, а мы не вместе… Ее настроение тотчас подскочило, и, усадив детей в новую машину, она поехала прогуляться по городу.
О том, что выводы ее ошибочны, она узнала в субботу, когда ей позвонила подруга.
37 
