Рорк двигался в темноте бесшумно, как тень. Ева услышала только, как кровать слегка скрипнула, когда он сел рядом и взял ее за руку.
– Хочешь, я зажгу свет?
– Нет. – Ее голос звучал хрипло, но она не стала откашливаться. – Я ничего не хочу. Тебе незачем было сидеть здесь в темноте.
– Думаешь, я мог допустить, чтобы ты проснулась одна? – Он поднес ее руку к губам.
Ева снова почувствовала, как к глазам подступают слезы. Горячие и бесполезные.
– Кто тебе сообщил?
– Пибоди. Она и Фини заезжали сюда, а потом Мира. Макнаб и Надин звонили несколько раз. Мэвис сейчас внизу и не хочет уходить.
– Я не могу ни с кем говорить. Господи, Рорк, когда я в следующий раз окажусь в управлении, меня будут допрашивать как подозреваемую в убийстве!
– Я уже связался с адвокатом. Тебе не о чем беспокоиться. Если ты согласишься отвечать на вопросы, то это произойдет здесь, в твоем доме и на твоих условиях.
Ева хотела что-то сказать, но не смогла и резко отвернулась. Рорк осторожно взял в ладони ее лицо и снова повернул его к себе.
– Никто из тех, кто с тобой работает, кто тебя знает, не верит, что ты имеешь отношение к смерти Бауэрс.
– Меня это не заботит. Это всего лишь формальность – нет ни вещественных доказательств, ни четкого мотива, да и возможности сомнительны. У них только тень подозрения – этого недостаточно для ареста. Но достаточно для того, чтобы отобрать у меня значок и отстранить меня от работы!
– Те, кто тебя любит, постараются, чтобы этого не произошло.
– Это уже произошло, и ни ты, ни кто другой не в силах ничего изменить. Я хочу только спать. – Ева закрыла глаза. – Я очень устала. Спустись к Мэвис, а мне лучше побыть одной.
Рорк погладил ее по голове и тихо вышел. Ева сразу же открыла глаза и уставилась в темноту.
Вставать с кровати на следующее утро казалось напрасной тратой сил. Ева смотрела на стеклянный люк в потолке, не чувствуя ничего, кроме смертельной усталости. Снег растаял, и сквозь стекло виднелось унылое серое небо. Она тщетно пыталась придумать какую-нибудь причину для того, чтобы встать и одеться.
Повернув голову, Ева увидела Рорка, который потягивал кофе, наблюдая за ней.
– Ты спала достаточно долго, Ева. Будешь продолжать здесь прятаться?
– Я не прячусь, но это недурная идея.
– Чем дольше ты пролежишь в кровати, тем больше потеряешь. Вставай.
Она села, прижав колени к груди и опустив на них голову.
– Мне нечего делать и некуда идти.
– Мы можем пойти или поехать куда захочешь. Я освободил себе пару недель.
– Зря. – У нее не было сил даже сердиться. – Я не хочу никуда ехать.
– Тогда мы останемся дома. Но ты не будешь валяться в постели, накрывшись одеялом с головой.
Возмущение наконец прорвалось наружу.
– Я не накрывалась с головой! – заявила Ева.
«Откуда ему знать, что я сейчас чувствую? – думала она. – Этого никто не может понять!» Но гордость побудила ее встать и надеть халат.
Довольный маленькой победой, Рорк налил ей кофе.
– Я уже поел, – заметил он, – а вот Мэвис вряд ли.
– Мэвис?
– Да, она ночевала здесь. – Рорк нажал кнопку внутренней связи. – Она составит тебе компанию.
– Нет, я не хочу…
Но было уже поздно – в комнате раздался возбужденный голос Мэвис:
– Рорк, она уже проснулась? Даллас, я сейчас приду!
– Я не желаю ни с кем разговаривать! – свирепо сказала Ева, когда Рорк отключил связь. – Ты можешь это понять?
– Я все отлично понимаю. – Рорк встал и положил руки на плечи Евы, которые сразу же поникли. – Ты и я прожили большую часть наших жизней, не имея рядом никого, кому мы были бы нужны. Очень хорошо, что теперь это не так. – Он поцеловал ее в лоб. – Поговори с Мэвис.
– Мне нечего сказать… – Глаза Евы снова обожгли слезы.
– Тогда послушай, что она тебе скажет. – Рорк отпустил ее и обернулся, когда дверь открылась и в комнату влетела Мэвис. – Оставлю вас вдвоем.
Впрочем, он сомневался, что кто-то из них его слышал, так как Мэвис уже обнимала Еву и что-то лопотала.
– Эти жалкие придурки… – донеслось до Рорка сквозь всхлипывания, и он, улыбнувшись, закрыл за собой дверь.
– Я хотела найти Уитни и заявить ему в лицо, что он жалкий придурок, но Леонардо сказал, что лучше поехать сюда… – Мэвис отпрянула так неожиданно, что Ева чуть не упала, и взмахнула рукавами прозрачного розового одеяния, похожего на ночную рубашку. – Что они себе позволяют?